Трупы пахнут аммиаком.
Рейчел знала этот простой факт из уроков химии, могла написать формулу и строение. У аммиака ковалентная полярная связь, три одинарные сигма-связи. Девушка еле сдерживала смех, клокочущий в горле. Как просто переводить все в сухие факты, цифры. Обезоружить смерть, сорвав пелену мистицизма и загадки. Что останется без этого шлейфа таинственности? Простое тело: кости, мышцы, органы, кожа. Ничего необычного, однако дух захватывает от осознания, что что-то поменялось. Что-то существенное сломалось бесповоротно.
Нечасто удается увидеть тело так близко. Мертвое тело. Нет, Рейчел не раз смотрела фотографии из отчетов, видеозаписи с мест преступления, однако это было совершенно иное ощущение. Захватывающее, пробирающее до костей.
Это наверняка был какой-то странный розыгрыш. Труп девушки в одном белье. Темная кожа кажется бледной в тусклом свете ламп. Руки связаны сзади, а поза, принятая ею, была далеко не самой приличной. Портупея еле удерживала вместе лоскутки плоти – от грудины до тазовых костей тянулся широкий надрез, обнажавший блестящие темные внутренности. Было в этом нечто неестественное, пугающее, пробуждающее дремлющие первобытные инстинкты. Отчего труп вызывает ужас? Быть может, дело в остекленевших глазах? Или во всем виноваты окостеневшие пальцы, навсегда запечатлевшие предсмертную агонию?
Это то, что Рейчел удалось рассмотреть за несколько мгновений всеобщей безмолвной паники, заморозившей течение времени. Потом же все вокруг потонуло в хаосе. Охранник кричал что-то, стайка студентов испуганно спешила покинуть помещение, пропахшее смертью, а девушка, словно завороженная, лихорадочно подмечала детали. Эта картина отпечаталась у нее на подкорке, появлялась перед закрытыми веками. Горло Рейчел болезненно сжалось, а воздуха катастрофически не хватало. Липкая тревога душила ее, мешая осознать происходящее вокруг.
Она должна была испугаться тела, но оно пробудило странный, почти извращенный интерес и азарт. Рейчел собиралась стать криминалистом, а жизнь преподнесла ей самый лучший из возможных подарков – чужую смерть. Красота преступления, его филигранность и некая академичность вызывали трепет. Перед юной студенткой юридического факультета развернулась картина, которой впору быть описанной в учебных материалах академии ФБР.
Страх витал в воздухе: он исходил от пораженных студентов, пропитал вязкую тишину, исходил будто прямо из бледного тела девушки.
Чего же обычно боятся люди на местах преступления? Чужой смерти? Чушь. Они боятся, что убийца где-то совсем рядом и он, несомненно, готов повторить содеянное. Об этом, видимо, подумал и доблестный страж порядка, задремавший в этот ранний утренний час в своей будке. В этом университете никогда ничего не случалось – максимум В-группа устроит массовый бойкот университетских занятий после очередной пьяной тусовки или выльют водку в общественный кулер в коридоре кампуса. Ведут себя, словно дикие животные.
Рейчел огляделась по сторонам и заметила, что теперь она отнюдь не одна. Вокруг собралась небольшая группа заинтересованных студентов. Их всего пятеро, а она скользила по лицам взглядом, стараясь прочитать эмоции. Ее мозг отказывался работать в полную силу, хоть она и прекрасно осознавала уникальность первых минут с момента нахождения тела. Убийцы ведь всегда возвращаются на места преступлений. А этот точно хочет быть замеченным.
* * *
Она крепко сжимала в руке конспект по социологии, когда открылась дверь. Рейчел первая в очереди на допрос к спешно прибывшим детективам. Администрация университета выделила кабинет секретаря под нужды полиции. Следователь мазнул по лицу девушки взглядом и отодвинул стул. Она ждала вопроса и не открывала рот. Главное – не болтать лишнего, чтобы не навлечь подозрения. Молчание – золото. Особенно его ценность ощущается, когда приходится сидеть напротив угрюмого детектива. Студентка механически подмечала особенности мужчины: волосы черные, без седины; взгляд острый; пальцы тонкие, явно грубые; впалые щеки.
