Капитан Авархан стоял на коленях; нет – он практически распластался перед троном владыки так, что его лоб утонул в жестком ворсе ковра. Пауза, которую взял Гумирхан, тянулась и тянулась, так что капитан, до того – так же стоя на коленях – почти два часа рассказывавший о своем беспримерном походе по странам Гудваны, даже провалился в забытье. Он не спал – он снова проживал этот поход; беспримерный, но увы – безрезультатный.
Ни «Белого орла», ни – что самое ужасное – голубоглазого обидчика мурганского владыки вернуть не удалось. А все началось с побега этого мерзавца, которого люди вполне заслуженно называли Шакалом…
Авархан сидел на низенькой лошадке и с удивлением вглядывался в старинный щит, что украшал ворота, никак не подходящие мощным стенам, проем в которых они закрывали. Сколоченные из нетесаных толстых досок, рассохшихся так, что местами в щели можно было увидеть городскую улицу, даже не сходя со скакуна, они резко диссонировали с неприступной мощью стен города-крепости. Видимо, в одну из щелей и его, и четырех спутников капитана разглядели стражники. Ворота заскрипели, и Авархан невольно оглянулся – все лив порядке; похож ли его малый отряд на купеческий караван?
Внешне все соответствовало легенде. Караван действительно был купеческим – до вчерашнего дня, когда, на свою беду, его путь не пресекся с отрядом мурганских воинов. Боя не получилось – четверо охранников повалились со своих лошадей сразу же, пронзенные каждый несколькими арбалетными болтами. Сам купец, чье имя и одежды сейчас носил капитан, прожил чуть подольше. Он успел рассказать о себе, о товаре, который был так дорог, что всего несколько тюков на лошадях должны были окупить все затраты этого безумно затянувшегося торгового перехода. Купец вез благовония; груз, который вдесятеро превышал по стоимости золото равного веса. И прибыл он тоже из Караханы, но намного раньше флотилии Авархана.
Беспримерно длинная зима и ветер, который дул из глубин континента, не позволили маленькому каравану отправиться в срединные государства Гудваны. Да и товар его в эти черные годы никому не был нужен.
– А сейчас, – спросил его капитан, поигрывая в руках ножиком, – кому он нужен сейчас?
– Не скажи, – купец испуганно косился на нож, – как только смерть и голод отступят, женщина первым делом посмотрится в зеркало. Ей опять захочется быть красивой и желанной. А куда посмотрит мужчина?
– Куда?
– На женщину! – попытался улыбнуться купец, – а его руки будут сами развязывать кошель.
– Если только в кошелях еще осталось золото, – пробормотал Авархан, что-то прикидывая.
Купец теперь искренне удивился:
– А куда оно делось? Не съели же его. Конечно – большая часть поменяла хозяев. Вот новые хозяева и раскошелятся.
Авархан между тем, как оказалось, прикидывал – куда лучше сунуть ножик купцу – меж ребер, или полоснуть по горлу. Оба варианта не позволяли оставить в целостности и чистоте скромный костюм купца. В результате нож вернулся в ножны, так и не испив крови. А купца, тонко и тоскливо заверещавшего, утащили в кусты, где он присоединился к своим охранникам – со свернутой шеей…
Стражник у ворот впустил их в город с хмурой улыбкой. О входной пошлине он даже не заикнулся, но несколько мелких монет с удовольствием принял. В ответ он порекомендовал заморскому купцу недорогой постоялый двор, где и купца с охраной накормят и напоят, и за лошадьми присмотрят так, что не страшно будет пускаться в дальнейший путь. Как стражник определил, что Авархан не собирается надолго оставаться в Зеленграде, капитан не понял. Видно, не очень-то получилась у него роль купца средней руки. Но совету стражника капитан все таки последовал.
