Над лесом занималась тонкая полоска рассвета, и мальчик завороженно смотрел, как одна за другой гаснут в ней тусклые звезды. Где-то далеко тонко вскрикнула вспугнутая птица, малыш крепче схватился за гриву белого коня, верхом на котором сидел, и обернулся к матери:
– Мама…
– Не волнуйся, улым! – ее голос звучал тепло и успокаивающе, – Все будет хорошо! Это добрый конь, умный конь! И он обязательно довезет нас туда, куда нам нужно.
– А куда нам нужно?
– Посмотри вон туда, – она указала на верхушки высоких темных деревьев поодаль, – за этими деревьями скоро покажется гора. В ней есть пещера, о которой никто не знает, – она скрыта за большим круглым валуном. Мы спрячемся в ней, и злые люди нас не найдут.
Мальчик понимающе кивнул. Он был еще мал, но злых людей уже повидал в избытке. Они почти дотла сожгли его родной город, убивали и грабили жителей, которых он знал и с кем дружил. А вчерашним утром произошло совсем уж страшное.
Какие-то люди пришли к ним в дом и долго взволнованно что-то говорили матери. Услышав новости, она побледнела и сжала губы так, что они превратились в одну тоненькую нитку, но не проронила ни слезинки. А пока люди спорили о чем-то вполголоса, оседлала лошадь и тайком вывела из комнаты сына. Так началась их бешеная гонка со смертью по залитому кровью городу. Хотя мама старательно прикрывала мальчику глаза широким рукавом, он многое успел увидеть и запомнить. Да, злых людей в тот день он видел очень много. Даже слишком…
Чудом они пересекли город и с тех пор не переставая скакали по густым перелескам, избегая заезженных дорог. Конь устал, по его удилам сбегали клочья пены, но упрямо увозил седоков дальше и дальше от погибающего города.
Снова вскрикнула птица, теперь уже ближе, и мальчик почувствовал, как мать вздрогнула. Он хотел было снова обернуться к ней, но тут совсем рядом что-то просвистело, и мама накрыла его тяжелыми белыми крыльями. А потом тяжело поднялась в небо большой птицей, и только отлетев подальше, протяжно вскрикнула. Лес сразу наполнился свистом, улюлюканьем и гомоном. Малыш испуганно озирался по сторонам, но тут же снова почувствовал на плечах прикосновение лебединых крыльев, покрытых длинными маховыми перьями. А потом сразу же – ласковых маминых рук.
– Все хорошо, – прошептала она ему на ухо, и потянув за поводья, направила коня правее.
На маленькой ладошке мальчика появились какие-то красные капли. Он поднял голову, и увидел, что широкий льняной рукав маминого платья пропитался чем-то красным, и из него торчит древко чужой стрелы. Малыш обернулся и взглянул матери в лицо. Она была бледна, под глазами залегли полукруглые тени, и он вдруг испугался, что никогда больше не услышит ее мелодичного смеха. Таким она смеялась, когда сажала сына к себе на колени, а он играл звонкими монетками, украшавшими кончики ее тяжелых кос.
– Ничего, улым, – прошептала она, – уже совсем близко!
Почему близко, ведь гора, к которой они стремились, только-только начала виднеться за темными деревьями, мальчик не понял, но он доверял матери, и потому ничего не спросил. А конь тем временем вырвался из зарослей на огромную прогалину.
Прямо посередине поросшей ярко-зеленой сочной травой поляны угадывался колодец – ровный круг из серого гладкого камня, кое-где замшелый и увитый мелким плющом. Мать направила коня прямо к колодцу, спешилась сама и помогла сыну. Мальчик, оставшись без тепла бархатного лошадиного бока, сразу почувствовал себя очень маленьким и одиноким – кругом его обступали холодная тьма и непроглядный темный лес. Малыш не хотел показывать свой страх, но все-таки прижался всем телом к маминой ноге.
