Быть иль не быть – вот в чём вопрос! Эти строки Ксюха хорошо помнила, и они как нельзя лучше подходили к её сегодняшней ситуации. Вопрос стоял, прямо скажем, ребром. И, похоже, ситуация эта складывалась не в пользу Ксюхи. Не быть, не жить. Что ж… И так долго она прожила на белом свете – уже за двадцать перевалило. А ведь всегда жила одним днём. День пережит – и слава Богу!
Но прежде чем всё решится, ей нужно предпринять три последние попытки, пройти три дороги. Очень важные. Каждая из них могла продлить её жизнь, а могла приблизить смерть.
Попытка первая
Мимо прошёл официант с подносом – запах жареного мяса одурманил, вышиб все мысли из головы, всё тело стало одним пустым тянущим желудком. Повела носом вслед – но официант кивнул головой: жди! – и скрылся в полумраке уютного зала. Слушай музыку, Ксюха!
Кафе «Берёзка» находилось в центре города, оформлено было в русском народном стиле, и тёплый баритон печально выводил:
Не жалею, не зову, не плачу,
Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым…
Почти все её детдомовские подружки остались молодыми навсегда – там, на краю города, среди тихих крестов. Кто-то умер сам от вина и наркотиков, от ВИЧ-инфекции, кого-то убили. А у некоторых и могилки нет: пропали, сгинули без вести – ровно никогда и не рождались.
Подружка Ленка, высокая, крепкая, сильная, красивая – жить бы да жить, – умерла. А она, Ксюха, невзрачная – жива. Пока жива. До Ленки ей далеко, конечно… Вот разве что глаза… Глаза у Ксюхи, говорят, красивые, выразительные. А так – маленькая, худенькая, «задохлик». И училась – так себе.
Ленка хорошо училась, почти отличница. Тянула за собой Ксюху, остальных девчонок. Мечтала о счастливом будущем: свой дом, семья, любимая работа. Путешествовать мечтала. Говорила: «Прорвёмся, девчонки! Пусть те, кто нас бросил, локти кусают!» Могла постоять за себя.
Ксюха за себя постоять не могла – «задохлик», поэтому при спорах и ссорах сразу уходила, ни с кем не ругалась, не задиралась – так шансы уцелеть увеличивались. Да и по характеру она была необидчивая.
Учиться всех отправили в третье училище – на штукатуров-маляров, выбирать не приходилось. Учили их неважно: в основном полы мыть и обои сдирать – бесплатная рабочая сила.
А после училища они с Ленкой оказались на стройке. Счастливое будущее отодвигалось всё дальше, ускользало за неподъёмными вёдрами цемента и песка, которые замешивались вручную, за ледяными сквозняками пустых окон. Мечты растворялись в сырости холодных стен, мокрых от раствора, пугливо исчезали от мата пьяных мужиков-строителей, от грязной, задубевшей спецодежды, стоящей вертикально при раздевании.
Покрасочные работы, по технике безопасности, нельзя выполнять в одиночку, и красили вдвоём. Ленка всегда красила больше, потому что Ксюха не справлялась, в полуобморочном состоянии выползала отдышаться. Мужики ухмылялись: «Хорошая, девки, у вас работа: краску и растворитель можно задаром и без палева нюхать! Вон одна уже готова!»
