Притихший сосновый лес, наполненный прохладой, терпеливо ждал появления первых солнечных лучей. Уже забрезжил рассвет, и туман, мягко касаясь стволов и оставляя на них влажные следы, поспешно пополз к озеру, ища в нем защиты. Заблудившийся клочок облака заскользил по верхушкам и, с любопытством заглянув между крон, безмолвным водопадом заструился вниз. Раздался громкий хлопок спортивного пистолета, встревоживший дремавших птиц. Мэттью чуть вздрогнул и, оторвав взгляд от леса, тут же сорвался с места. Он и еще группа парней пятнадцати и шестнадцати лет стали стремительно набирать скорость.
Была середина августа, и приближалась пора контрольных тестов по физической подготовке. Именно по результатам этих тестов решалась судьба каждого из них – если ты преуспел, то у тебя есть шанс попасть в один из лучших спортивных клубов страны, а может быть даже и в сборную, если же нет, то до следующего лета ты вновь вернешься в детский дом, где долгие осень, зиму и весну будешь ждать следующего шанса на успех.
Мэттью понимал, что сегодня ему неплохо было бы показать свои возможности, свой лучший результат, но что-то мешало. Мешало какое-то смутное чувство, с которым он проснулся сегодня рано утром, еще до общего подъема. Ощущение мимолетности всех спортивных достижений и тщетности приложенных усилий. Он всегда чувствовал значимость своей жизни, как бы это напыщенно ни звучало, и считал, что судьба готовит его к чему-то очень важному. И это не спорт и не олимпийские медали. И вот этим утром он проснулся с отчетливым пониманием, что уже совсем близко…
Мимо него, громко пыхтя и отдуваясь, проносились парни, украдкой поглядывая на Мэттью, и в их глазах читалась гордость за самих себя: вот я какой! Обогнал претендента на первое место! Значит, я чего-то, да стою! Мэттью с легкостью выдерживал их взгляды и заносчивое чувство превосходства. Ему никогда не хотелось ввязываться в бессмысленную игру конкуренции. Это все было ему не по душе. Всего каких-то несколько мгновений покрасоваться, посмотреть свысока, и ради этого постоянно жить с надрывом? Нет уж. Но от надрывов и перенапряжений он никогда не сбегал. Он просто видел это иначе. Он сумел бы пробежать сотню километров, и пусть он даже погибнет в пути, но это не должно быть простым позерством, это должно стоить того, это должно быть чем-то важным.
– Шаг – полвдоха, шаг, – еще полвдоха. Шаг – полвыдоха… – проговаривал про себя Мэттью и, чуть опустив голову, наблюдал за петляющей беговой дорожкой. Он набрал удобный ему темп, в котором решил бежать все десять километров. – Сегодня, Мэттью, ты не побежишь на результат. Сегодня тебе нужно отдохнуть. Это еще не конец лета – ты еще покажешь себя, а пока – просто беги.
Мимо него проносились парни, взвинчивая до предела свой темп, то тут, то там ускоряясь и лихо, еще со свежими силами, взбегая на возвышенности. Мэттью с безразличием смотрел сквозь их раскрасневшиеся от бега лица и наблюдал за тем, как живет лес, как плавно, приближалось озеро с наползающим на берег туманом, сквозь который проглядывались крохотные домики их спортивного лагеря. Он увидел вспорхнувших птиц перелетевших с ветки на ветку и с интересом наблюдавших за бегущими. Эти места очень полюбились Мэттью – здесь он мог побыть в одиночестве, чего так не хватало ему в детском доме. Здесь он мог любоваться красотой природы и дышать полной грудью.
Пятый, шестой и седьмой километр все расставили по своим местам: теперь уже он обгонял тех бравых ребят, что обошли его на старте. Мэттью бежал и смотрел по сторонам, впитывая в себя свежесть утра и не замечая развернувшейся вокруг битвы за лидерство.
