– Дедусь, ну что? Про что у нас теперь сказ будет? – Алексей довольно потёр руки и сунул в рот кусок истекающих мёдом сотов.
– Ну, сказ да сказ, – усмехнулся в бороду дед Матвей, – Что ж ты, этакой большой, а всё тебе сказы на ночь сказывай. Сам уж расскажи, как ты нонче на Каменную Краюху сходил? Записал, чего хотел то?
– Записал, дедусь! – кивнул Алексей, он хоть и устал сегодня, а доволен был своим походом, – Ты правду сказал – там такое слышится меж камней, неземное что-то! Как будто тарелки летающие гудят, или корабли космические!
– Ох ты, «тарелки»! Да откудова люди такого понапридумали, – смеялся дед Матвей, – Не бывает такого. А на Каменной Краюхе голоса земли слышатся, даже когда ветра нет, и ни один листок на кусту не шелохнётся, а там всё одно меж камней дух земли идёт. Завсегда так было, сколь я себя помню, и дед мой, и прадед про то рассказывали. А раньше, до Советской-то власти, шаманы там собирались, молебны какие-то свои там делали. Сказывают, что от этого вся округа тогда гудела так, что и за Старокаменкой было слыхать.
– Эх, жалко теперь такого нет, я бы это записал! И поглядеть бы хотелось тоже! – мечтательно сказал Алексей, – Сейчас, наверное, и шаманов-то не осталось, а, дедусь?
– Дак может и остался кто дальше там, кто ж их знает, – дед Матвей разложил на столе чистую тряпицу и нацепил на нос очки, он собирался перебрать добытые им недавно корешки женьшеня, – Вишь, Ляксей, какая редкость давеча мне попалась за Большой то Грядой! Мало его стало нонче, ушёл чудесный корень с наших краёв. А раньше, сказывают, много его здесь было, чудийцы его оргадаем звали, тубалары или челканцы кликали его «кижи-сиген». Много имён у золотого корня, да вот, ушёл он из наших-то местов. Человек пришёл, и погубил золотой корень, потому что бездумно стал брать его человек, не заботясь о том, что после него останется. А разве много надобно-то? Вот я всего и взял малый корешок, теперь его на кусочки и в настой. Сила у золотого корня большая.
– А что, много раньше было этого корня тут? – Алексей взял кусочек корня в руки, – Интересный аромат, что-то знакомое. Дедусь, а расскажи, почему ту гряду называют Каменной Краюхой?
– А, название это пошло от теленгитов, малое поселение у них там было в ранешние-то годы. После ушли они севернее, а название осталось. Они на своём языке звали ту гряду «хлебом», ну как бы караваем по-нашему, а когда разлом этот случился, провал образовался в гряде, словно краюху от каравая отрезали, вот и пошло – Каменная Краюха. Это прозвали, кто туда ходил самоцветы старать, одно время чуть напрочь не срыли всю гряду, когда Акинфий Демидов сюда приехал. Яшму нашли здесь, да не простую, какая везде встречается, а голубую, как вода, ну и потянулся народ, несмотря на то что в те поры́ здесь ходить надо было с опаской – местные чужаков не жаловали, могли тихомолком и прибить да в тайге бросить, волки доедят. Так и пошло с той поры – Каменная Краюха. Яшму-то почитай всю выбрали, дальше на север теперь есть ещё сколь-то добычи, но и то мало осталось. Ну, конечно и другие прочие камни попадались, может и теперь кто ходит, того я не знаю. Гряда-то каменная, только чахлый куст там и растёт, да колючки всякие, леснику оно без надобности, только пригляд какой-никакой, от пожара или ещё какой напасти. Хожу туда изредка.
– Дедусь, да ведь там как интересно! – у Алексея даже глаза загорелись, – Будь я тутошним лесником, часто бы ходил! Как гудит там ветер, такое звучание нигде больше не услышишь. Или не ветер, не понятно даже, откуда там звук рождается, будто из земли идёт. А как, наверное, интересно туда в грозу попасть! Это же будет… ух!
