Часто можно встретить мнение, будто сложно не влюбиться в персонаж, которому посвящаешь книгу. Я думала, что меня это не коснется. Он не поэт, не писатель, не артист, не художник. Он политик и, более того, революционер, прошедший путь от первого советского президента до «врага народа». Но я ошибалась. Углубляясь в исследование его жизни, его взглядов и принципов, я невольно начинала проникаться симпатией к этому персонажу. Читая его письма, я начала понимать его характер. Оказывается, он очень мягкий и добрый человек, любящий свою семью, образованный и думающий, увлеченный и принципиальный, а еще упрямый, эгоистичный, сомневающийся и при всем этом фанатично следующий заветам большевистской партии, не мыслящий своей жизни без нее.
В свое время народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский называл его слишком мягким для всей той революционной эпохи, в которую тот был погружен с головой. «Революционный интеллигент», не сделавший ни одного выстрела и не причинивший физической боли ни одному человеку. Он не боялся высказывать свои мысли, отстаивать свою точку зрения. Умеренный большевик, главный спорщик партии, оппозиционер… Как только его не называли. А это все один человек – Лев Борисович Розенфельд, больше известный всем как Лев Каменев.
К сожалению, в литературе можно найти небольшое количество работ о нем. В основном это отдельные статьи в журналах или главы в сборниках. Полноценная книга о нем лишь одна, написанная швейцарским автором Юргом Ульрихом[1]. При этом в книгах о разных советских событиях и персонажах Лев Борисович упоминается вскользь. Он всегда с кем-то рядом, будь то Ленин, Зиновьев, Сталин.
Невольно задаешься вопросом, а кто такой Каменев? Чем он занимался, чем интересовался, о чем думал и какими идеями жил? Какое место он занимает в советской истории? Нам очень повезло, что о Каменеве в архивах сохранилось много документов. Именно они и раскрывают подробности его жизни, дают ответ на вопрос – почему? Почему он так трепетно относился к большевистской партии, но при этом так часто шел против ее «генеральной линии»? Почему он так яро агитировал за пролетарскую революцию, но был категорически против вооруженного восстания? Почему при любом несогласии с принятым решением он с такой легкостью покидал руководящие посты и выходил из Центрального комитета партии?
И, конечно, большой загадкой остаются последние, самые тягостные годы его жизни. Почему жизнь его закончилась расстрелом? Был ли он виновен, или его оклеветали? Каменев не мог жить без партии, она же его и погубила. За что? Именно об этом и рассказывает книга. Читатель узнает о внутрипартийной борьбе и борьбе Каменева с самим собой. «Я не согласен», – говорил Каменев и громко хлопал дверью. Так он ушел с поста председателя Всероссийского центрального исполнительного комитета, так он не раз уходил из ЦК и из партии. Хотя последнее было для него самым сложным испытанием. Но он всегда возвращался. В 1934 году его последний раз «попросили» покинуть ряды большевистской партии, и больше он в нее не вернулся.
Сегодня, когда многое открылось для нас и стало понятным в отношении 1930-х годов, невольно задумываешься, а сколько бы Каменев смог прожить и сколько всего сделать, если бы он не гнул свою линию, не упорствовал бы, а смиренно был с большинством и во всем соглашался с Лениным и Сталиным? Не дружил бы с «ненужными» людьми, не состоял в оппозиции? Может, он смог бы прожить так же долго, как близкие соратники Сталина: Ворошилов, Каганович, Молотов? Вот только смог ли бы он поступиться своими принципами и поменять взгляды? Для того чтобы ответить на это, нужно попробовать поставить себя на место героя этой книги: в ту эпоху, в ту атмосферу, в ту партию. И я пришла к выводу, что прожить другую жизнь Каменев бы не смог. Он не умел лавировать и интриговать. Единственная его попытка как-то и к чему-то приспособиться, смириться с общим мнением провалилась и привела его к печальному завершению жизни. Сам он считал, что прожил не зря. Тогда, в далеком 1936 году, он говорил, что достаточно пожил, многое видел и многое сделал. А ведь ему было всего 53 года, когда его жизнь оборвалась.
