Дед мой, умерший сравнительно молодым – во время Второй Мировой войны он добровольцем отправился на фронт, был тяжело ранен и больше не оправился – к концу жизни становился все более замкнутым и все враждебнее относился к людям, так что когда после его кончины наследники обнаружили между прочими вещами, оставшимися после него, маленький стальной ящичек, у них не возникло никакого любопытства. Как они предположили, там хранились бумаги мизантропа. Ключа от этого ящичка они не отыскали и со временем о шкатулке, так и не открывшейся, попросту позабыли. Так и пролежала шкатулка почти пятьдесят лет в мансарде нашего йоркширского дома и, без сомнений, находилась бы там и до сей поры, если бы я не обнаружил ту самую рукопись, которую опубликовал несколько лет назад под заглавием «Повелитель Воздуха». После появления книги в печати я получил множество интересных писем от людей, спрашивающих меня, не сочинил ли я попросту всю эту историю или же действительно нашел рукопись таким образом, как описываю в книге. Я полностью уверен в рассказе Бастэйбла (и моего деда), хотя зачастую встречал то же непонимание, что и дед, когда тот пытался уверить людей в правдивости своей истории. Невольно мысли мои то и дело обращались к таинственному исчезновению молодого человека, после того как он провел столько часов на Роув Айленде в беседе с дедом. Как выяснилось, вскорости мне предстояло получить наилучшие доказательства истинности того, что писал дед (если даже не правдивости самого Бастэйбла).
Прошлое лето я провел в Йоркшире, где, кроме долгих прогулок и бесконечных партий в гольф, делать решительно нечего. Я принялся разбирать имущество, оставшееся после деда. За этим занятием я и наткнулся в конце концов на железную коробочку, которую некогда сунули в угол под крышей на одной из многочисленных мансард дома. Коробочка находилась позади истлевших останков волчьего чучела, которое в детстве нагоняло на меня столько ужаса – может быть, именно поэтому я никогда прежде и не находил этого ящичка. Я отодвинул бедного зверя в сторону, и он, казалось, поглядел на меня разнесчастными пыльными глазами, прежде чем медленно опрокинуться на бок и с приглушенным стуком рухнуть на пачку пожелтевших газет – фантазия другого моего родственника, который по непостижимой причине считал необходимым сохранить их. Чучело волка как будто охраняло таинственную шкатулку с начала времен, и у меня возникло такое чувство, будто я вторгаюсь в священные области, подобно алчному археологу викторианской эпохи, раскапывающему гробницу фараона.
Ящичек оказался примерно восьми дюймов в ширину и двадцати в длину и был сделан из толстой стали. Снаружи его немного тронула ржавчина, но замок и не подумал поддаться, когда я его потряс. Я перевернул весь дом вверх дном в поисках ключей, которые подошли бы к этому замку, и нашел почти двадцать, но ни один не хотел открывать. Между тем мое любопытство возросло настолько, что я притащил шкатулку в мастерскую, где и попытался вскрыть ее. Но все, чего я добился, были две сломанные отвертки и погнутая пила. В конце концов мне пришлось звонить в Лидс слесарю и просить его помочь мне открыть эту штуку. Между тем я успел прийти к пессимистическому предположению, что в таинственной шкатулке содержится несколько совершенно бесполезных ценных бумаг или же вообще ничего. При этом я слишком хорошо знал, что не найду себе покоя, прежде чем она не будет открыта. Наконец слесарь явился. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы вскрыть ящичек.
Я отлично помню его саркастический взгляд, когда содержимое тайника явилось на дневной свет – впервые за минувшие шестьдесят лет. Слесарь, очевидно, думал, что я напрасно потратил свои деньги, поскольку внутри находилось отнюдь не утерянное фамильное сокровище, но всего лишь стопка плотно исписанных листков, тронутых тлением. Почерк принадлежал не моему деду, и я ощутил смутное разочарование, поскольку, очевидно, надеялся обнаружить сведения, проливающие свет на приключения Бастэйбла и моего деда после того, как последний отправился в Китай на поиски Долины Утренней Зари, где предполагал найти своего таинственного путешественника по времени.
