«Господи, ну и пекло!» – думал я, вытирая ручейки пота, стекающие по лицу из-под раскаленного солнцем стального шлема. «Каково же ребятам-то? Я, по крайней мере, киркой не машу и землю в носилках не таскаю…»
Встав с чурбака, на который присел отдохнуть, я повесил автомат на плечо и пошел к миниатюрной палатке из двух немецких плащ-накидок, которую мы соорудили на обочине шоссе.
– Kamerad! – крикнул с проехавшего в этот момент мимо меня грузовика долговязый и конопатый обер-гефрайтер.
Я знаками показал, что не расслышал, он рассмеялся и помахал мне рукой.
…Вот уже третий день мы ударно ремонтируем отрезок шоссе между Валярянами и Гацуком. Почти полтора десятка крупных воронок, о мелких ямах я и не говорю, засыпаны землей и утрамбованы, кучи обломков и мусора сброшены в кюветы! И все это сделали две дюжины человек! Мы с Тотеном, к сожалению, выключены из этой феерии добровольного труда, наша задача – с важным видом прохаживаться вокруг и покрикивать, ну и иногда вступать в переговоры с представителями местных властей. За сегодня Алик уже три раза объяснял важным проверяющим в невысоких чинах, кто мы и что здесь делаем. Где-то я понимаю всех этих гауптманов и обер-лейтенантов: хвост им накрутили, а зачем и почему – не объяснили. Правда, в расспросах они особо не усердствуют – пятнистые куртки и характерные руны на наших петлицах к особым расспросам не располагают. В отличие от них мы знаем: завтра, если Судьба будет к нам благосклонна, по этой дороге проедет он!
Из дневника генерал-оберста Гальдера
«19 июля 1941 года. 28-й день войны
Обстановка на фронте:
Группа армий «Юг»: Действия командования группы армий «Юг» скованы ожиданием предстоящего наступления 26-й русской армии, что было установлено из перехваченного по радио приказа противника. Согласно этому приказу в наступлении должны участвовать два корпуса в составе шести стрелковых и двух кавалерийских дивизий. Три из этих дивизий, по-видимому, переброшены из Литвы, остальные (6-й стрелковый корпус) с начала войны действовали на Украине. Плохая погода, удерживающаяся в течение продолжительного времени, сильно замедляет передвижение войск группы армий «Юг». Кроме того, ожидающееся наступление крупных сил противника, возможно, замедлит или сделает совершенно невозможным нанесение охватывающего удара 1-й танковой группой.
Группа армий «Центр»: Сообщение о захваченном русском приказе, из которого явствует, что русское командование стремится фланговыми контрударами отрезать наши танковые соединения от пехоты. Теоретически эта идея хороша, но осуществление ее на практике возможно лишь при наличии численного превосходства и превосходства в оперативном руководстве. Против наших войск, я думаю, эта идея неприменима, тем более что наши пехотные корпуса энергично подтягиваются за танковыми соединениями. На южном фланге группы армий «Центр» продолжает ощущаться давление противника.
Группа армий «Север»: Никаких существенных изменений. Появление на фронте московского батальона охраны промышленных предприятий свидетельствует о том, что связь между Москвой и Ленинградом еще существует. В оперативном отношении для нас желательно, чтобы связь противника между Москвой и районом озера Ильмень была прервана. Меня все в большей степени начинает беспокоить вопрос о том, не появились ли уже на фронте группы армий «Север» авангарды [158] группировки противника, сосредотачивающейся в районе Бологое, Ржев, что в конечном итоге вынудит войска правого крыла группы армий «Север» наступать через северную часть Валдайской возвышенности.
Вследствие пассивности противника операции наших войск в Эстонии успешно развиваются. Угроза кризиса исчезает.
