Пауль внимательно смотрел в глаза барону Швабу и видел в них неуверенность и тщательно скрываемый страх. Начальник тайной службы пока не знал, чем закончился сеанс связи барона с графом Волжским, но, судя по реакции Шваба, ничего хорошего граф ему не сказал, да и сложно было ожидать, что после попадания в плен сына Волжского, барон услышит в свой адрес что-то позитивное и жизнеутверждающее. Скорее всего, дело дошло не только до ненормативной лексики, но и до прямых угроз физической расправы над виновниками произошедшего, включая и самого Шваба.
Впрочем, Пауль сильно сомневался, что если сын графа погибнет или серьезно пострадает, Волжский действительно устроит расправу над бароном. В конце концов, граф ведь сам принял решение отправить своего третьего сына с армией вторжения, причем ни генерал Хартман, ни сам Шваб не могли отдавать приказы Олегу Волжскому, а значит, и обеспечить ему должную безопасность оказалось не в их силах. Мало ли в какую авантюру мог влезть молодой и горячий виконт, а остановить его никто был не вправе. Собственно, во многом так всё и случилось. Во всяком случае, на взгляд Пауля, именно этой позиции Швабу стоило твердо придерживаться, выстраивая свою линию защиты против возможных обвинений со стороны графа.
– У нас плохие новости, – мрачно произнес барон, прервав размышления Пауля. – Около часа назад Олег Волжский вышел на связь со своим отцом. Офицер тайной службы Самарова, захвативший его в плен, позволил сыну графа сообщить отцу о своем состоянии и ближайших перспективах.
– Очень разумно с его стороны, – кивнул Пауль. – Сейчас находящийся в заложниках сын является единственным, что не дает графу немедленно отдать приказ соседям Самарова о начале полномасштабного вторжения на территорию мятежного баронства. Так что подтверждение того, что виконт жив и пока относительно здоров, лишь укрепит позиции нашего противника. Правда, в долгосрочной перспективе это вряд ли ему поможет. Вечно удерживать виконта в плену он не сможет. Граф пообещает за жизнь сына что угодно, но как только Олег окажется в безопасности, Самарову не жить.
– Всё намного хуже, чем вам представляется, Пауль, – в голосе Шваба звучала странная смесь раздражения и растерянности. – Этот Сергей Белов решил сыграть ва-банк. Он собирается отвести Олега Волжского в Каинову чащу к местам падения летательных аппаратов чужих, чтобы сын графа лично убедился, что там всё уничтожено местными тварями, а значит, наши главные обвинения против Самарова ложны, и никакого мятежа он не замышлял. Вы понимаете, что произойдет, если у Белова это получится?!
Пауль размышлял над услышанным почти минуту. Барон его не торопил, понимая, что тренированный мозг начальника тайной службы сейчас лихорадочно ищет решение возникшей проблемы, и лучше ему в этом не мешать.
– Господин барон, – Пауль наконец сфокусировал взгляд на лице Шваба, – думаю, будет лучше, если мы продолжим обсуждение в другом месте. В последнее время меня не оставляет ощущение, что даже в вашем кабинете говорить можно далеко не обо всём.
– Хотите сказать, что не в состоянии обеспечить мне должную конфиденциальность даже здесь? – раздражение в голосе барона усилилось. – Вы же фактически расписываетесь этим в своей профессиональной некомпетентности!
– Я не всесилен, господин барон, – невозмутимо ответил Пауль. – У меня пока нет прямых доказательств, но всё, что я знаю на данный момент о Сергее Белове, заставляет меня предполагать, что он каким-то образом получил доступ к технологиям кибов и конструктам тайкунов, качественно превосходящим всё то, что имеется в нашем распоряжении. Скрывать от вас реальное положение дел я не считаю возможным. И, к слову, я бы не исключал, что он всё-таки нашел какие-то весьма продвинутые артефакты в местах падения аппаратов чужих, но не отдал их своему начальству, а присвоил себе, и теперь использует эти трофеи в своих собственных интересах.
