Минуты утекали как песок. Мне даже казалось, что я слышу их
дробный стук. Или то лихорадочно билось мое сердце?
С тех пор, как Реодор, мой жених, ненавидящий меня и готовый
убить сразу после свадьбы, запер нас в лаборатории, прошло уже
около часа.
Все это время я искала слабые места в решетке, пыталась
расковырять замок. Наконец, выдохшись, я снова уселась поближе к
горгуну и рассеянно принялась поглаживать его по длинной шее.
Заточённый вместе со мной питомец, большой изумрудно-зеленый
птицеящер, лишь приоткрыл один глаз и опустил хохолок, так что
пушистые перья щекотали мне руку.
Судя по всему, здесь до меня содержали какое-то крупное хищное
животное. Вся решетка была исцарапана и местами покорежена. Однако
предметы быта, которыми был обставлена клетка, наводила на мысль,
что возможно, это было не просто животное.
Я рассеянно блуждала взглядом по лаборатории, пока снова не
обратила внимание на листок, упавший со стола. Все те же непонятные
значки, которые не давали никакой информации, но и в то же время
притягивали своей загадочностью. И круглый, едва заметный знак,
словно водяная печать.
Что-то он мне напомнил. Я просунула руку сквозь прутья, но не
могла дотянуться до листка. Вскочив, я оглянулась на всякий случай
вокруг, и, подхватив длинную юбку, высунула ногу и, о чудо! смогла
зацепить листок носком обуви. Прижав бумагу, сумела протащить
немного по полу, а затем присев, дотянулась рукой.
Горгун, молча наблюдавший за моими манипуляциями, приподнял
голову и вопросительно курлыкнул.
— Я видела уже эту печать, Златопёр, — заинтригованно прошептала
я. — Эта печать была в той книге. Две буквы, «И» и «М», точно, это
она! Но что означают эти значки? Словно они незакончены, как будто
это половинки…
Я в недоверчивом изумлении повернулась к горгуну и спросила:
— Не таким ли листом я пользовалась, чтобы читать руны со своей
книги?
Горгун утвердительно курлыкнул и встопорщил зеленый хохолок на
голове.
Откуда здесь этот листок? Лаборатория принадлежит Академии,
больше никому, если я не ошибаюсь.
— Ушастик, — позвала я незримого духа-программу, обслуживающую
Академию, надеясь, что этот кабинет не закрыт для него.
— Я слушаю, — раздался голос.
— Откуда этот листок тут? Кто его напечатал? — я помахала
бумагой в воздухе, не зная куда его показывать.
— Лимит вопросов от адептки исчерпан на этот месяц, — прозвучала
та же отговорка, вызвав гневное раздражение.
— Я тут вообще-то заперта, и возможно, сумасшедший Реодор скоро
прикончит меня, поскольку думает, что я пустошник. Это вообще
как-то регулируется в Академии? Кто-то ответит за то, что меня тут
заточили? — с нарастающим негодованием говорила я, повышая
голос.
— Лимит вопросов от адептки исчерпан на этот месяц, — бездушно
повторил голос.
Я обессиленно махнула рукой, но тут вспомнила, зачем вообще
искала горгуна этим утром. Мне нужны были руны, и не вырони я тогда
камень с записью, наверное, смогла бы их воспроизвести. К
сожалению, в памяти горгуна не было момента, как Элея, в теле
которой я находилась, использовала эти руны и смогла переместиться
в мой мир и занять мое место.
— Помнишь, ты показывал мне воспоминание, где я читала
книгу?
Горгун заинтересованно поднял голову и утвердительно
курлыкнул.
— Дашь мне его еще раз?
Горгун уронил голову и, глядя мне в глаза, коротко
проскулил.
— Это означает, что ты не можешь?
Златопёр снова издал согласное курлыканье. Я задала несколько
наводящих вопросов, отслеживая реакцию ящера, и наконец, выяснила,
что он не может воспроизвести камни для записи. Для этого он должен
был иметь какой-то запас специального вещества в организме, а он
уже все израсходовал.
Думаю, горгун уже понял, что я не совсем его хозяйка. Да и как
тут не догадаться, если я веду себя так странно.
