– Лиза, захвати мусор! – крикнула из кухни мама.
– Хорошо, – пробормотала я, ещё не зная, что обратный отсчёт до конца моей привычной жизни давно начался.
И хорошо, что не знала. Избежать того, чему ещё только предстояло случиться, всё равно было нельзя. Так что пребывавшая в неведении я спокойно обулась, взяла ключи, помахала маме на прощание и понесла вверенный мне пакет к мусорным контейнерам через дорогу.
Маленькая односторонняя улочка поднималась вдоль дома под крутым углом, и зимой на ней вечно застревали машины, что не могли заехать наверх из-за гололёда. Но на прошлой неделе весь лёд растаял, и на газонах уже проклёвывались первые робкие травинки.
Неладное я заметила ещё на подходе к мусорке. Один из баков мяукал. Не самое типичное для бака поведение, поэтому пройти мимо не смогла и заглянула внутрь. На грязном дне практически пустого железного контейнера сидел чёрно-белый кошачий подросток. Уже не милый котёнок, но ещё и не матёрый котище, который и сам из любой передряги выберется да ещё и окружающих попутно порвёт на бантики. Несчастный такой нескладный подросток, худой и явно ничего хорошего в жизни не видевший. Кроме меня, разумеется, потому что я нависла над ним, размышляя, как бы котёнка так вытащить, чтобы не разделить при этом его участь и не звать на помощь из бака на два голоса.
Хорошо, что рядом нашёлся пластиковый ящик – пнула его поближе и встала сверху. Осторожно выудив из своего мусорного пакета здоровенную коробку из-под конфет, приладила её на край бака, чтобы не перемазаться, опёрлась о край и потянулась рукой внутрь. Благородство поступка никак не помогало справиться с жутким зловонием, исходящим со дна, а сложенный почти пополам организм внезапно решил, что ему подвернулись замечательный повод и поза, чтобы расстаться с завтраком. Сдержалась только потому, что стало жалко и без того настрадавшегося котика.
– Мя-у-у, – испуганно забился он в самый угол, явно не желая, чтобы его спасали, наносили добро и причиняли благо.
– Кис-кис, – напряжённо выдавила я, чем ещё сильнее испугала несчастную животинку.
Согласна, если бы надо мной кто-то так навис с покрасневшим от натуги лицом и протянутыми руками, мне бы это тоже совершенно не понравилось!
– Мя-у-у-у! – отчаянно заголосил зверь.
– Иди сюда! – ласково зашипела я, балансируя на краю бака.
– О, а кто это тут у нас такую хорошую бабу выкинул? – раздался над ухом хохмящий мужской голос.
Котик, видимо, решил, что петросянящий мужик тоже пришёл по его чёрно-белую шкурку, и рванул прочь из контейнера. Подпрыгнул до середины противоположной стенки, попытался уцепиться когтями, но не смог, заскользил вниз. Тут-то и получилось поймать его за шкирку. Победоносно выудив котейку из бака, я наконец распрямилась.
– А ничё так деваха, зря выбросили! – борец за звание лучшего комика помойки задорно хлопнул себя по пузу и одарил меня счастливой улыбкой не успевшего протрезветь с вечера человека.
Спасёныш истошно заматерился на кошачьем, а я оступилась и чуть не свалилась с пластикового ящика.
– Тихо, малыш, ничего я тебе не сделаю! – заверила я котика.
Как оказалось, ласковые слова не всем кошкам приятны. Он продолжал возмущённо мяукать, но оцарапать не пытался. Хороший. Заметив загноившийся глазик, я решила забрать пушистого неудачника домой. Ева же на ветеринара пошла учиться? Вот и принесу сестрице пациента, а потом мы его пристроим в добрые руки.
Глянула влево, откуда могли подниматься машины, и шагнула на пешеходный переход, прижимая спасёныша к груди. Придётся теперь переодеваться и потом до автобуса бежать бегом. Но ничего, если повезёт, то не опоздаю на работу.
