– Хана тебе, неАнгел, – тихо произносит Мирон не своим голосом.
У меня волоски на коже дыбом от его тона и того, как стремительно он приближается ко мне. Я успеваю лишь отступить на шаг, а Мирон уже нависает горой рядом. Сгребает в грубые объятия и дёргает на себя.
Врезаюсь в твёрдое сильное мужское тело, выставляя вперёд руки, готовая сопротивляться. Так просто я не сдамся. Слишком зла и взбешена, несмотря на усталость и длинный день. Готова дать отпор, даже если придётся расцарапать Мирону лицо, чтобы он перестал меня трогать.
В нос ударяет еле уловимый запах табака, морского бриза и Мирона. У меня голова кружится от этого коктейля каждый раз, когда я его ощущаю. Сейчас не исключение. Действует как афродизиак.
Но я слишком раздражена в данный миг, слишком зла, чтобы пускать слюни на Гейдена. Пульс частит. Вздёргиваю подбородок, встречаясь со сверкающими взбешёнными глазами Мирона.
Его лицо так близко. Взгляд опускается на мои губы. Их жжёт от этого, словно я наелась перца чили.
– Да что ты мне сделаешь? Я тебе не принадлежу. С кем хочу, с тем и сплю! Могу хоть со всем универом трахнуться. Не твоё дело!
– Давно уже только моё.
Мирон касается пальцем моей нижней губы, сдвигает его в сторону, словно пытается что-то стереть у меня с губ, и хмыкает, когда я со всего размаху бью его по руке.
Толкаю Мирона в грудь, но ему всё равно. Он лишь удобнее перехватывает меня, скрещивая руки за моей спиной.
Доминирует и ни хрена не двигается с места.
Начинаю колотить его кулаками, бью куда могу дотянуться. Попадаю по подбородку и влепляю звонкую, оглушительную в ночной тишине пощечину. Так что руку жжет.
– Блть. Какая же ты бешеная, неАнгел.
Мирон лишь сильнее стискивает меня, фиксируя. Кости начинают трещать. Зло целует. Впечатывается в мои губы с таким напором, что мы бьёмся зубами. Никто не продолжает поцелуй, мы просто прижимаемся друг к другу. Я прихожу в себя первой и пытаюсь вывернуться, забрать себе свой рот и вырваться на свободу.
Гейден поднимает меня над землей, так что я начинаю молотить в воздухе ногами, и перехватывает под задницу, задирая пальто. Тащит в противоположную от дома сторону. К его машине.
– Пошел к чёрту! Я никуда с тобой не поеду! – Выкручиваюсь как змея.
– Я как раз от него.
Опять бью Мирона по лицу. Он ловит в плен мою нижнюю губу и ощутимо прикусывает.
– Отвали от меня! – хнычу беспомощно.
Очень сложно противиться Гейдену. Только я ставлю крест на всём, что у нас было, как он, будто чёрт из табакерки, выскакивает в самых неожиданных местах и показывает мне, что игра всегда продолжается. По его правилам. Мне никогда не выиграть и не переплюнуть его.
– Ты у меня в башке засела, не вытравить, неАнгел. Отвалить уже не получится. Придётся нам что-то с этим сделать, – говорит Мирон прямо мне на ухо, крепко прижимая к себе.
– Исаева, место двадцать три, – произношу, запыхавшись.
Стараюсь отдышаться, наклоняясь чуть вперёд, опираюсь на ручку чемодана.
Проводница двухэтажного поезда, на который я чуть не опоздала, быстро просматривает списки пассажиров, тыкая стилусом в планшет.
Убираю с лица выбившиеся из хвоста пряди и провожу ладонью по мокрой шее.
Пришлось бежать.
– Ваш паспорт, пожалуйста, – голос проводницы возвращает меня обратно в реальность.
– Держите.
Протягиваю документ и расстёгиваю пуговицы на пальто. Фотография в паспорте у меня не самая удачная. Только выпустилась из детского дома и была похожа на колючего ёжика. Секущиеся волосы неопрятно торчали в разные стороны, брови нуждались в уходе, как и серая кожа лица. Глаза большие, серьёзные и печальные.
После я научилась за собой следить. Прошло меньше двух лет, а я уже совсем другая.