Стоял жаркий конец лета. Перед Катей возвышался высокий широкоплечий мужчина, его стан был гордо и уверенно выпрямлен, а белая ровная рубашка красиво облегала его тело и мужские сильные, несомненно сильные, руки.
Голубоглазый брюнет не был похож на тех мальчиков с обложек модных журналов: перед Катей стоял воистину холодный мужчина, который, на удивление, умел тепло улыбаться. Возможно, он не любил этого делать, но сейчас его улыбка была именно такая – теплая, домашняя, своя.
Его четко и идеально очерченные губы изогнулись в короткой скупой улыбке, а пронзительные и внимательные глаза мужчины, кажется, следили за каждым движением девушки, но и они же дарили свободу для действий – они разрешали Кате подсматривать за хладнокровным мужчиной в ответ.
Этот странно одетый человек выделялся из толпы. Может, именно поэтому и заметила его Катя – самая невнимательная личность их всех людей на планете. Ее старший брат не уставал повторять: «Выходя из дома, не заблудись и ни во что не вляпайся. Желательно вернись в целости и сохранности… А, хотя, черт с тобой. Все равно куда-нибудь да вляпаешься!».
И так каждый раз. Ну, такая она – юная студентка Катя Морозова.
А этот высокий статный мужчина – он совсем другой, этот незнакомец – есть полная противоположность Кати. По чертам его лица было видно, насколько он серьезен, педантичен и внимателен ко всему, что происходит рядом с ним. Даже одежда его идеально выглаженная до ниточки – сидит ровно и без какой-либо неряшливости, хотя, судя по чемодану в его руках, этот незнакомец совсем недавно сошел с трапа самолета или вовсе с поезда. Однотонная рубашка, немного узковатые штаны темного цвета и громоздкие, но явно дорогие черные боты на нем сидели превосходно.
В общем, удивительным человеком он показался девушке, и Катя поняла, что родом он явно не из захолустья в виде самой далекой периферии города, в которую незнакомец каким-то чудесным образом сегодня попал.
Волевой подбородок, ровный прямой нос, его улыбка – одновременно такая холодная, как его голубые глаза, и такая теплая, как его четко очерченные мягкие губы. Катя была уверена, что его губы были очень мягкими, несмотря на внешнюю жесткость и грубоватость.
Она была уверена, когда сочетаемое с несочетаемым почти выбивало почву из-под ног девушки. Катя смотрела в эти холодные глаза и улыбалась незнакомцу в ответ, пока не услышала его глубокий хрипловатый голос и, о боже, немецкие слова:
– Fräulein…1
(– Девушка)
Катя встретила холодный взгляд незнакомца и не сразу осознала, на каком языке он обращался к ней. Акцент пробился в ее сознание несколько позже, ведь именно немецкий акцент студентка института истории и международных отношений ощущала уже шестым чувством.
– Простите?
Едва растерявшаяся Катя переспросила немца на привычном ей языке, как в этот же миг его глаза с грустью потухли, а взгляд где-то обреченно завис на уровне плеч задумчивой студентки. Немец не знал даже нескольких слов на русском языке и слишком устал после перелетов. Он готов был уже набрать своему другу да сорвать его с важной встречи, лишь он забрал его отсюда… Только немец не знал даже адреса, а таксист слишком быстро укатил обратно.
А тем временем по телу девушки прошелся холодок от его взгляда – уж слишком внимательного, проникающего в глубину души. Но, на удивление, мужчина не покинул Катю, как делал это с прежними встречными людьми, к которым он подходил ранее в поиске ответа. А обошел он на глазах Кати многих прохожих – и детей, и женщин, и мужчин, что-то у них выпрашивая и медленно, Катя бы даже сказала – важно, жестикулируя руками. Теперь она поняла, почему все прохожие уходили без ответа, беспомощно пожимая плечами – мужчина не знал русского языка, а прохожие не знали немецкого.
