Вековой сосновый лес шумно вздыхал на хлёстком сентябрьском ветру, осыпаясь на темную влажную землю редкими струйками порыжевшей хвои. К небу старательно тянулись тоненькие веточки молодого подлеска, прикрывая собой рубцы недавней гари. Чудом уцелел тогда сосновый бор, спасенный от низового пожара благословенными струями мощного майского ливня.
Некрас, мягко ступая удобными кожаными сапогами по едва приметной звериной тропе, крался между стройных смолистых стволов, стараясь быть как можно неприметнее для коренных жителей леса. По глупой случайности отбившись от остальных охотников, он уже не чувствовал былой уверенности. Сжатая в крепкой руке рогатина – это все, чем он мог защитить свое мускулистое, спрятанное под темной шерстяной свитой тело от острых когтей и зубов мохнатого зверя. Братья рассыпались по лесу – и не было их больше видно или слышно. В случае беды рассчитывать теперь не на кого. Оттого и шаги его звучали тихой и выверенной поступью – такой, какой опытные охотники стелются по лесному опаду, словно и вовсе не касаясь его человеческой ногой.
Настороженно оглядываясь вокруг, чувствовал он, что не узнает окрестности и забрел вглубь, в самую дикую, неприрученную человеком глушь. Слишком далеко от родных краев.
На толстой сосновой ветке сидела пестрая самочка глухаря, почти сливаясь с шершавой корой желтоватым цветом своего оперения. Некрас с сожалением проводил взглядом вспорхнувшую с насиженного места птицу и снова напряг уши, стараясь распознать звуки дикого леса. Далекая кукушка, забыв обо всем на свете, упорно считала чьи-то быстротечные годы. По толстому слою хвои, где-то совсем близко, крадучись, переступали с одной на другую могучие пушистые лапы.
Занервничав, Некрас свернул в сторону от угрожающих звуков и пошел через на глазах густеющую чащу, пока неожиданно не вышел на прогалину. Сосредоточенно оглядывая все вокруг, он бросил сторожкий взгляд на пятачки чернеющей из-под хвои земли. Будто и ступали уже в этих местах человеческие ноги, – обрадовался охотник, впиваясь острым взглядом в застарелые следы.
По обе стороны длинного узкого прогала высились угрюмые сосны, совсем не радуясь приходу человеческого существа. Куда же направить свои стопы? Вперед или назад? А ведь так давно он уже плутает, что и не разберёшь, где начало, а где конец.
Задержавшись на открытом месте минуту-другую, Некрас мучительно оглядывался по сторонам, пытаясь угадать направление, затем разочарованно махнул рукой и нацелил узкие носки своих сапог вперед.
Длинным прямым коридором вела за собой прогалина, даже и не думая сворачивать ни влево, ни вправо, пока не завершилась глухим сумрачным тупиком. Только заметно было уже, как начинал редеть на глазах лес, сменяясь белоствольными березами и пятнами низкорослых ольшаников.
Это показалось Некрасу добрым знаком, и он, не раздумывая, нырнул в призрачную глубину начинающего желтеть лиственного леса. Он шел уже третий час, когда густые древесные заросли расступились перед его уверенными шагами, оставаясь далеко позади и позволяя клонящемуся к зениту солнцу осветить рослую фигуру пробирающегося все дальше и глубже в глухие места охотника. Растерянно оглядываясь вокруг, Некрас смотрел на чахлые кривые березки, застывшие на краю мрачной неподвижности мертвого зеркала воды, и густую зелень болотной осоки, скрывающей под своими корневищами предательскую топь.
Он тер ладонью усталые глаза, словно не верил тому, что видел перед собой. Не верил, но примерно догадывался, в какие места его занесло. Это была цепь гиблых болот, что тянулись глухой непроходимой трясиной на многие версты справа и слева. Естественная граница между племенами древлян и дреговичей – Припятское Полесье.
