Поднимаюсь по ступенькам подземного перехода, картонный стаканчик из-под кофе приятно греет ладони, а шум московского метрополитена давно остался где-то позади. Ему на смену пришли другие, тоже уже успевшие полюбиться мне звуки: рёв стремительно проносящихся по Тверской автомобилей, пиканье светофора, хлопанье дверей ближайшего магазина одежды с цветными свитерами на витрине и весёлая мелодия, набиваемая уличным барабанщиком на коробках. При виде барабанщика на лице всегда появляется грустная улыбка – отец бы явно пошутил про то, что после учёбы в Литературном меня ожидает именно такая участь.
Выхожу на Пушкинскую, вдыхаю манящий аромат картошки фри, повисший в воздухе, и невольно щурюсь от ярких солнечных лучей. В этот раз сентябрь не подвёл, объявив себя четвёртым месяцем лета. Днём обещают плюс двадцать три. Мыслями возвращаюсь на год назад. Та же Пушкинская, только уже залитая не солнечным светом, а проливным дождём, парень в чёрном пальто с капюшоном и красный зонт с деревянной ручкой.
* * *
Холодные капли стекают по волосам, пытаюсь укрыться от них руками, но получается скверно. Уже предчувствую, во что превратится мой макияж, когда я добегу до здания института. Ну что за невезение! Хотела в первый день подготовительных курсов выглядеть красоткой, а в итоге завалюсь в аудиторию кикиморой. Только не болотной. Что там у нас поблизости? Патрики? Отлично! Хотя бы буду кикиморой, заряженной на успешный успех.
– Тебе туда? – Сбоку вдруг раздаётся хрипловатый, будто немного простуженный, но всё равно красивый мужской голос.
От неожиданности слегка подпрыгиваю. Наверное, выгляжу нелепо. Мокрая, с потёкшим макияжем, да ещё и дёрганая. «Софа, ну что же ты такая растяпа?» – В голове звучит голос матери, смотрящей на меня с упрёком. Поворачиваюсь. Лицо парня скрыто за чёрной тканевой маской, на голове – капюшон чёрной толстовки, одетой под чёрное пальто. Молча киваю, почему-то слова встают поперёк горла. Мрачный тип.
– Мне тоже туда.
И не дожидаясь ответа, незнакомец в маске вытягивает руку, в которой держит красный зонт, укрывая меня от бесконечных капель.
Быстрым шагом минуя Большую Бронную в полной тишине, мы останавливаемся у двухэтажного жёлтого здания, огороженного невысоким забором.
– Тоже собираешься тут учиться? – Всё же решаю нарушить молчание. Скорее всего, он, как и я, идёт на подготовительные.
– Вроде того, – немногословно отвечает парень, продолжая смотреть перед собой.
Подходим к посту охраны. Собираюсь достать пропуск, полученный на днях, но не успеваю. На экране турникета загорается зелёная стрелочка. Странно.
Парень в капюшоне следует со мной до здания заочного корпуса, но заходить внутрь, кажется, не собирается.
– Не идёшь? – спрашиваю я удивлённо, безуспешно пытаясь разглядеть его лицо.
– Позже, – отвечает он и разворачивается в противоположную сторону.
– Спасибо. – Слова благодарности на автомате срываются с губ. – Спасибо, что проводил.
Незнакомец уже отошёл на приличное расстояние и вряд ли расслышал последнюю фразу. Вот же странный тип. Хотя, наверное, другие здесь и не водятся…
* * *
Прошёл год, но незнакомца с красным зонтом я больше не видела. Хотя, надо признаться, вспоминала о нём каждый раз, когда шёл дождь, а я находилась неподалёку от института. Я представляла, как снова поднимаюсь на Тверскую, а там он, держит деревянную ручку красного зонта своими длинными пальцами, и увидев в толпе меня, машет рукой, а затем непременно зовёт в ближайшую кофейню выпить по чашечке тыквенного латте. Глупости, но мне, как жертве милых корейских дорам, хотелось верить в то, что это возможно.
