Марина
В зеркальной глади стекла я выгляжу хуже, чем в жизни. Недосып перед важным событием дал результат на лицо. Вынимаю консилер и тушь. Даже в дороге привыкла следить за собой. Я же девочка! Вдруг, там, на месте, меня ожидает судьба, а я не накрашена?
Эта путёвка досталась практически даром. Подруга Иришка звонит и кричит:
– Маринэ, прибегай! От тебя только паспорт, а деньги отдашь, как приедешь.
– Откуда приеду? – я испугалась.
Ириша торгует путёвками. Куда запульнёт, неизвестно.
– Из Египта! – кричит, – Шарм-Эль-Шейх, задарма! Десять дней. У меня одна баба в отказ ушла из-за ребёнка.
– Из-за ребёнка? – нахмурилась я.
– Ну, да! У неё срок пришёл делать аборт, а она не в курсах. А потом, говорит, поздно будет бисер метать. А путёвка горящая.
– Насколько горящая? – я уточнила.
– Да, вообще! На все сто! Вылет завтра! – так легко объявила Ириша.
– Как?! – озадачилась я, – Это, что? Уже завтра? Нет! Я не смогу.
– А чего тебе мочь, Маринэ? Ты же в отпуске!
– Ну… дела там… и всякое.
– Да какие дела? Пару платьев, купальник. Мохнатку побрила и в путь.
Я задумалась. Ну, пару платьев – это очень мало. А один купальник – вообще ни о чём! В итоге забила багаж до отказа. Я же девочка! А не мужик. Это бывший, Валера, вот он ограничился малым бы, точно. Трусы поменял и уже нарядился! А лучше одни на все случаи жизни. И в море, и в город, и в пир, и в мир.
В итоге всю ночь не спала. Но успела! И вот, я здесь, в Шереметьево. Зачекинилась. Жду.
По громкой связи объявляют:
– Трепыхаеву Марину Геннадьевну просят пройти на посадку к выходу 7!
Я пытаюсь замазать круги под глазами. Арабы – народ горячий. Зажгу! Ох, зажгу… А что мне? Я – девушка свободная. И молодая. Всего 30 лет. Понаделаю фоток. Пусть Кацубеев убьётся от горя, кого потерял…
– Трепыхаеву Марину Геннадьевну просят пройти на посадку к выходу 7!
«Вот же, люди», – рассеяно думаю я, выводя слоем туши изгиб, – «Терпеть не могу непунктуальных! Вот меня взять, к примеру. Всегда и везде успеваю. Ну, не умница ли? Вот и в этот раз умудрилась себе оторвать супер-тур».
Макияж удался. Наслаждаюсь собой в отражении зеркала. У меня три купальника. Ещё два на месте куплю…
– Трепыхаеву Марину Геннадьевну просят пройти на посадку к выходу номер 7! – объявляет назойливый голос диспетчера.
И меня как мешком по башке. Трепыхаева – это же я! Это я Трепыхаева…
– Боже, бегу! Я бегу! – говорю своему отражению, и трамбую в косметичку всё то, что успела достать.
В туалет входит женщина. Я вылетаю как пробка. На ходу извиняясь и тихо шепча себе под нос:
– Только без меня не улетайте, пожалуйста…
Валера
Самолёт так себе. Чё с него взять? Я надеюсь, у них хоть вискарик найдётся? Рядом села какая-то тётка. Никакой личной жизни, ёпта! С тех пор, как с Маринкой расстался, так ни с кем не встречался почти. Только трахался. Так, для здоровья.
Я массирую шею. «Прострел», ё-моё! Н-да, мужик, ты стареешь. Вот раньше бы друг объявил, что тебе обломилась путёвка… Да ты бы бежал, сломя голову! Чёрт с ним, со всем. А сейчас всё дела и заботы. Да ещё и спина, чтоб её… Это ж мне всего 33 года! А дальше? А дальше – труба.
Когда Сенька меня огорошил:
– Валер, тут путёвка. Короче, тёть Свете моей перепало.
Я не понял:
– Эт как?
– А так! В лотерею. В Египет, отель три звезды.
«Три звезды, маловато», – подумал, а вслух восхитился:
– Ого! Не фига подфартило!
Но у Сеньки не вся информация «вылилась»:
– Я ж говорю, подфартило! И жалко, сгорит.
– Так чего? Пусть езжает, – не понял опять.
– Так она бы поехала, ногу сломала!
– О! Соболезную. Ты поезжай!
– Да куда я? Без Людки?
– А, точно! Ну, да, – осознал я оплошность. Припомнил себя и Маринку. Та тож меня б не пустила. А вдруг я другую найду?
