За окном назревает глубокая осень. Слезливый ноябрь. А внутри моего кабинета тепло и уютно. И круглый год зелено! Притащила из дома цветы, а они разрослись, забросали плетьми весь стеллаж. Словно в джунглях сижу, а не в гинекологии! Я – врач-гинеколог со стажем. Вообще, акушер-гинеколог. Но меня зовут акушерствовать только в серьёзных случаях, когда плод не рождается сам. Благо, таких случаев на моём веку было не так уж и много. Ведь не одна я здесь – доктор. В нашей клинике несколько очень ответственных докторов, в том числе и мужского пола. Один из которых – мой брат.
Эту клинику, ещё много лет назад, когда нас с брательником не было в планах, основал наш дедуля. Отец перенял от него управление, когда окончил медицинский ВУЗ. А теперь «ЦПСиР им.Бузыкина» возглавляет Бузыкин младший. Для меня он – Володька! Для других – Владимир Валентинович. Ему всего тридцать семь. И он младше меня на три года. Но иногда мне всерьёз кажется, что это он – старший брат, а я – младшая.
Свою работу я очень люблю. Уже сбилась со счёта, сколько рожениц видела, скольких лечила, скольким внушала, что роды – это не больно. Ага, как бы ни так! Сама я рожала уже дважды. Старшему, Севке, этой осенью было семнадцать. А Сонечке, младшенькой в марте будет четырнадцать. Обоих рожала в стенах нашей клиники. Севку – сама, а вот Соня у нас «выходить» не хотела. Пришлось стимулировать. Помню, боялась! Рыдала. Тогда ещё папа был здесь. Он собрал всех врачей отделения возле меня. Пригрозил всех уволить, если что-то пойдёт не так. А я так хотела, чтоб Ромик пришёл…
Помню, как он убеждал, что «партнёрские роды» – это за гранью его понимания. Что он будет рядом… ментально. Что будет сидеть за дверьми. А потом оказалось, он был на работе. Так случилось! Он просто не знал, что меня увезли. Точнее, что меня увели, прямо из кабинета, в рабочее время. Из молодого врача, коим была на тот момент, я превратилась в пациентку. Так что, в стенах этой клиники вся моя жизнь.
Слышу стук. Отвечаю:
– Войдите! – поправляю халат.
В дверях появляется девушка. Темноволосая, юная. Несмотря на погоду, одета довольно легко. Короткое платье, колготки ДЕН двадцать. Про себя усмехаюсь: «Придатки застудишь, дурында! А тебе ведь ещё рожать».
– Здравствуйте, – кивает.
Я отвечаю:
– Садитесь.
Она занимает небольшой стульчик возле стола. Я сожалею, что нет медсестры. Сегодня одна, без поддержки! И целая стопочка карт с именами, по левую руку. Беру её паспорт. Намётанным глазом уже замечаю: на ней нет кольца. Навряд ли первичный визит. Скорее всего, уже не девственница! Заметно по косвенным признакам. К примеру, походка, округлость фигуры и взгляд.
«О, да ты далеко не девственница, милая», – я изучаю анализы.
– Впервые у нас? – уточняю, желая начать разговор.
Пациентка смущается. Немудрено! Девять с половиной недель. А колечка-то нет! Вероятность, что папа ребёночка в курсе тает с каждой секундой. Стоит взглянуть на то, как она теребит край вязаной юбочки, и сразу становится ясно – одна.
– Да, – отзывается коротко, – Мне вашу клинику порекомендовали. И вас персонально.
– Да что вы? – киваю, – Приятно услышать! Могу вас заверить, что выбор вы сделали правильный. Ведь вы же решили рожать?
Она смотрит, но быстро отводит глаза:
– Я ещё не решила.
«Ну, вот», – я гашу раздражение, – «Снова здорово!». Очередная «безмуженка», как называет таких моя подруга Алёнка. Она принимает в конце коридора. Вот у кого не забалуешь! Прямолинейна, как рельса. Правду-матку рубит с плеча. Я не умею так. Я – деликатная.
– Первый аборт, – я вздыхаю, – Ведь вы нерожавшая?
– Нет, – подтверждает она.
«А глаза-то какие красивые», – непреднамеренно залюбовавшись, я вызываю волну покраснения юных, нетронутых возрастом, щёк.
