«Неужели это было всего полчаса назад?» — думала я, смотря на
Алекса, когда мы стояли у стыковочного узла. Он едва слышно отдавал
приказы в ком своим людям. Я знала: три группы защиты стояли в
каждом из коридоров, которые отходили от стыковочного узла. Группа
захвата сливалась со стеной за спиной Алекса. Остальная команда
тоже вооружалась и была готовы вступить в бой, если что-то пойдёт
не так.
— Вот он, — стюард появился из коридора за спиной капитана. В
руках у него было большое блюдо с горой нарезанного хлеба, скорее
всего, приготовленного к ужину. Успеют ли испечь новый и
потребуется ли он нам, я решила не думать. На кухне постарались:
гора выглядела аккуратно. Сверху на хлебе стояла солонка в виде
белого лебедя. Интересно, кто протащил такую фигню на борт? Хотя
сейчас она нам пригодилась.
Стюарт протянул импровизированный «хлеб-соль» капитану. Тот лишь
махнул головой. Стюарт с надеждой посмотрел на меня. Я улыбнулась и
кивнула на Нору. Её глаза стали огромными от ужаса. Хотя, казалось,
куда уж больше! Но девушка взяла блюдо и чуть не выронила. Лебедь
опасно накренился головой вниз.
— Держать крепко, — скомандовал капитан. Я закатила глаза:
поддержка та ещё. Как ни странно, но на Нору подействовало: её руки
перестали дрожать, только один затравленный взгляд в мою сторону.
Клянусь Бетельгейзе, миллионный за последние полчаса. Я вздохнула.
Стюарт, не дожидаясь команды, исчез. Шлюз в правый коридор бесшумно
скользнул, отрезая нас от остального корабля. Теперь все шлюзы в
помещении у стыковочного узла были закрыты.
Конечно, глупо встречать неизвестную инопланетную расу всем
командирским составом, но наш командир, как бы помягче
выразиться…
В общем, полчаса назад, когда меня вызвали на мостик, я была
уверена, что мы встретили очередной астероид с говорящей плесенью
(оказался просто покрашенный каким-то шутником астероид, на котором
был оставлен комом для связи с автоответчиком) или обломок
инопланетного корабля (мусорный контейнер, выброшенный в космос
нашими пра-пра-прадедами), или ещё что-то в таком духе. У нашего
капитана всегда всё было «чрезвычайно» и «опасно». Ком прозвонил
так некстати!
— Ну, что произошло? — повторила я свой вопрос, подходя к
бортовому компьютеру.
Нора с ужасом смотрела то на меня, то на монитор. Что взять с
юной девушки, которая на профориентации на секретарских курсах на
всякий случай отметила готовность и желание работать в космосе?
Командир сидел в кресле, схватившись за голову. Прославленный
исследователь глубокого космоса, кумир моего поколения капитан
Арини. Как я радовалась, что попала к нему! Но, видимо, не зря он
вместо новой экспедиции возглавил корабль с новичками. Полярная
Звезда подери, если бы я знала!
Мы с Алексом переглянулась. Чем быстрее мы решим «срочно,
опасно, чрезвычайно», тем скорее вернёмся в каюту. Я посмотрела на
офицера связи, лейтенанта Гриш.
— Инопланетный корабль, — нехотя сказал он.
— Настоящий?
— Да. Мы не знаем, кто это, и насколько они опасны. От них летит
стыковочная шлюпка. Будет здесь через полчаса, — лейтенант
замолчал. Через полчаса, возможно, корабль атакуют. Прекрасно!
Лейтенант добавил: — А ещё они передают сообщение. Только…
— Что? — спросила я. Лейтенант отвёл взгляд. — Включайте, —
скомандовала я.
«Хлеб. Соль. Любовь, — шли отдельные слова и повторялись снова:
— «Хлеб. Соль. Любовь».
— Что за чушь? Опять кто-то поиграл с переводчиком? — резко
спросил Алекс. Он явно просчитывал в голове план защиты и
атаки.
— Никак нет! — лейтенант весь вытянулся, услышав его голос, а
ведь я была выше Алекса по званию. — Это оригинал. Они говорят на
нашем языке.
— Хлеб-соль — это что-то из древнеземного, — подала голос Нора.
Все обернулись к ней. Девушка вжала голову в плечи и едва слышно
прошептала: — Кажется, так встречали гостей.
