Таисия
Я всегда знала, что с ним будет
больно.
С самой первой секунды, с того
момента как наши взгляды пересеклись на одном из благотворительных
вечеров.
Думала, что справлюсь, что готова ко
всему…
Глупая, маленькая девочка. К такому
нельзя быть готовой. Никогда. Какой бы сильной ты ни была,
невозможно переиграть судьбу.
На часах уже за полночь, а я дома
одна. Стою у окна, гипнотизируя измученным взглядом въезд во двор,
не дышу, не шевелюсь, не моргаю. Жду, когда муж вернется с рабочей
встречи.
Да, вот такая вот встреча на ночь
глядя, с партнерами. Очень важная. И по словам Максима, просто
крайне необходимая, для укрепления рабочих отношений. Без нее
никак.
Я ведь верю ему?
Хочу верить. Отчаянно, до слез, до
дрожи. Но…
Всеми любимое «но». Оно всегда все
портит, не оставляя ничего взамен. А в нашей истории этих «но»
особенно много.
Дурные предчувствия накатывают
обреченной волной, лишая сил к борьбе. Сердце знает правду, но
сопротивляется.
Он ведь не сделает этого? Не
предаст?
Моего терпения хватает еще на
полчаса. Ругаю себя последними словами, но все-таки тянусь за
телефоном и набираю Макса. Прислонившись лбом к холодному стеклу,
закрываю глаза, кусаю дрожащие губы и жду.
— Ответь, пожалуйста.
Он молчит. Нет ответа ни на пятый
звонок, ни на десятый.
Я пытаюсь успокоить себя мыслями о
том, что там может быть шумно, что он просто не слышит. Или телефон
на беззвучном в кармане. Или…
Губы начинают дрожать еще сильнее. Я
набираю короткое сообщение.
Позвони мне
Его доставляет, но оно так и
остается в непрочитанных даже спустя полчаса.
— Черт, черт, черт, — уперевшись
ладонями в подоконник, низко опускаю голову, пытаясь унять
нарастающую боль в груди, — это просто встреча, Тась. Просто
рабочая встреча. Ты же знаешь. Черт…
Умоляю саму себя, но молитвы не
действуют. Я не знаю всей правды и могу только догадываться, что
сейчас происходит и пытаться не сдохнуть.
Когда во двор въезжает белая машина,
меня аж подбрасывает от волнения. Вернулся! Но это оказывается
просто такси, приехавшее за клиентами к соседнему подъезду.
Не он.
Снова беру телефон. Понимаю, что так
делать нельзя, что так неправильно, но все равно звоню. Моей
выдержки не хватает, не справляюсь.
— Ответь, пожалуйста.
В этот раз Вселенная слышит мои
мольбы, и длинные гудки, наконец, прерываются.
— Максим! — кричу в трубку, едва
сдерживаясь, чтобы не зарыдать от облегчения, — ты когда
придешь?
На заднем фоне музыка. И все.
По спине холодными когтями царапает
озноб. С трудом проглотив жесткий ком, сковавший горло, я
надломлено шепчу:
— Максим?
После секундной паузы раздается
насмешливый женский голос:
— Он не может сейчас подойти.
Я цепляюсь за подоконник, чтобы не
упасть. Удар в грудь и нет сил сделать вдох, могу только хватать
воздух ртом. Мне еле удается просипеть короткую фразу:
— Где Максим?
— Занят, — тихий смешок, от которого
мороз по коже.
— Дай ему трубку, немедленно!
— Прости, тебя плохо слышно.
— Дай ему трубку!
Меня уже никто не слушает. В ответ
на мои крики раздаются только быстрые ядовитые гудки.
Она там…
С ним.
Он все-таки соврал.
За пару недель
ДО…
Максим
— Максим Владимирович, приехали! —
бодро сообщает секретарша, заглянув ко мне в кабинет.
Я прикрываю рукой динамик телефона и
киваю:
— Проводите их в конференц-зал, я
сейчас подойду.
Посте того, как Екатерина Викторовна
уходит, я возвращаюсь к разговору с женой.
— Партнеры из Норильска
приехали.
— Срази их наповал, чтобы забыли,
как дышать, и от восторга быстренько все подписали.
Улыбаюсь:
— Запросто.
Ради нее, что угодно. Хоть партнеров
сразить, хоть дракона, хоть горы вверх дном перевернуть.
