Я запуталась в днях и времени суток.
В моей комнате совсем нет окон, только голые серые стены, пол, на
котором нет ни одного предмета, даже для сна, мне постелили одеяло
на полу. В углу стоит ведро, для моих нужд. Я не знаю, когда его
меняют, но скорее всего, когда я сплю, потому что я не замечала
этого момента, а оно стоит чистое и не источает неприятного запаха.
Судя по тому, что мне совсем недавно приносили еду, после долгого
перерыва, сейчас утро. Дни я считать перестала, почти сразу, как
меня завели в это место, после долгого перехода из Основного в
Новый город. Я уснула, как только легла на пол, чтобы мои ноги
перестали ныть от усталости. Не знаю, сколько я спала, но не больше
суток. Скорее всего, сейчас третий день, после того, как нас с
мамой и остальными женщинами Основного города, привели в Новый. Эти
улицы мне совсем не знакомы. Здесь большие дома серого цвета, очень
мало окон и много дверей. Нас разместили в отдельные комнаты, и я
не знаю, что сейчас с ней, со всеми ними. Я знаю, что со мной. А со
мной сейчас случится истерика. Я устала себя контролировать и вести
тихо, в своем плену. От этого нет никакого толка. Быть может, если
я немного пошумлю, что-то изменится. Но, судя по тому, что в Новом
городе меня считают предателем, после того, как я сбежала с
оружием, чтобы предупредить Совет пяти об угрожающей Основному
городу опасности, со мной не будут мягко и обходительно обращаться.
Вероятно, у меня одной в комнате нет окон и общения с остальными.
Мой рюкзак забрали еще на входе в здание. В той куче тряпья, куда
его бросили, было множество вещей, принадлежавших жителям моего
города. Нас лишили всего, что могло бы нам облегчить существование.
А перед тем, как запихнуть меня в комнату, служащий, неприятной
внешности с большим ртом и лохматой прической, обшарил мое тело,
прикасаясь и задерживаясь на всех выпуклостях моей фигуры и
наконец, нашел на шее неприметный кулон, который сорвал, даже не
расстегнув, и засунул себе в брюки. В ответ, я замахнулась на него
рукой и обцарапала ему лицо, давно не стрижеными ногтями. Он
отскочил от меня с криком и уже поднял руку на меня, чтобы ударить,
но я вывернулась и снова атаковала первой, толкнув его в грудь. Моя
рука тогда соскользнула, но попала как нельзя лучше, достигнув
цели. Согнувшись, он восстанавливал дыхание, а двое других, скрутив
меня, заперли одну. Так зла я еще не была ни на кого. Даже сейчас,
после того как прошло достаточно времени, при воспоминаниях его
мерзкого лица меня колотит от злости и охота разбить кулак об
стену.
За все время пути в Новый город, я не
встретила в колоннах, выводимых пленных из города, ни Су, ни Мар,
ни остальных. У меня есть надежда, что они избежали этой участи.
Что они скрылись от людей с оружием и сейчас на свободе. Так было
бы правильно. Я устала себя винить, но по-другому не могу. Похоже,
что я одна виновата во всем случившемся, не зря же все крутится
вокруг моей персоны. Еда у меня тоже особенная, она в
основном растительная. Никаких примесей лекарств я не наблюдаю,
значит, меня не собираются лишать чувств. Следовательно, кто-то
хочет, чтобы я как следует, прочувствовала эти моменты и обдумала
свои действия, без влияния лекарственных препаратов на мой
организм, которые притупили бы мои болезненные ощущения в душе.
Я выливаю остатки воды себе на
голову, чтобы освежиться. Моя одежда, как и я сама не очень приятно
пахнет. Черные штаны неприятно липнут к телу, а майка уже давно
растянута, от того, что я не могу успокоить свои руки, и оттягиваю
ее то - вниз, то - вверх, чтобы помахать на себя и охладиться. Или
это просто нервное, так как я не ощущаю успокоения от всех этих
движений. В комнате очень душно, а тусклый свет от лампочки,
который светит постоянно, не выключаясь ни днем, ни ночью –
раздражает. Мои мысли начинают плавиться, меня постоянно клонит в
сон от жары и безделья. Но я заставляю себя не расслабляться и
расхаживаю по комнате почти все время, кроме сна. Я беру в руки
пустую железную тарелку, в которой для меня большими ломтями был
накрошен салат, с заветренными и местами подпорченными овощами, и
начинаю стучать по деревянному полу и бетонным серым стенам, что
есть силы, создавая очень много шума. Так стучу очень долго, пока в
ушах не звенит, но ничего не происходит. Только паника нарастает,
от того, что все бесполезно и у меня нет выхода из этого
помещения.
