У моей тети, Серафимы Ивановны, была старинная подруга Римма Александровна. Они вместе много лет прожили на Колыме, заработали пенсию, а потом Римма Александровна решила переехать на ПМЖ в теплые края и улетела в К……й край. Но северные широты забыть она не могла, ведь они с тетей излазали все окрестные сопки недалеко от их маленького северного городка.
А сколько ягод и грибов они собирали! До сих пор помню ведра голубики, которыми тетя угощала нашу ленивую нетаежную семью. Так вот, как-то под осень Римма Александровна собралась в гости в родные северные края. Остановилась она у тети, старые подружки наговорились вдоволь, а утром решили пройтись по своим старым ягодным местам, может, брусники наберут, а может, и голубика где осталась – ведь морозов еще не было.
Подружки отъехали от города на пригородном автобусе на пятнадцатый километр и отправились по знакомым тропам: сначала по речной долине, густо заросшей кустами голубики, а потом и на сопку стали подниматься. Здесь тетя с подругой разошлись, места были им известные, и каждая хотела побродить, поискать ягоду на своих палестинках. Договорились они встретиться на дороге через два часа, как обычно. Эта дорога была проселочной, и машины по ней ездили редко, но вела она к основной трассе, находившейся в пяти километрах.
Через два часа моя тетя, усталая и довольная, как пишут в детских сочинениях, вышла на дорогу с полным ведром голубики. Риммы на условленном месте не было, но тетя не волновалась, так как Римма была известной таежницей и потеряться ну никак не могла. Тетя присела на свой рюкзачок и стала ждать подругу.
Прошло полчаса, и слабое беспокойство начало закрадываться в тетину душу. Через час она уже бегала по дороге туда-обратно и кричала во все горло: «Римма! Римма!» Углубляться в тайгу она не решалась, так как боялась разойтись с подругой.
Через два часа охрипшая тетя сначала сидела на своем рюкзачке и плакала, а потом вскочила и понеслась к основной трассе. Там она остановила первую попутную машину и помчалась в город за подмогой (надо сказать, сотовые телефоны тогда были у единиц жителей нашего города).
В городе тетя немедленно позвонила в милицию, в военную часть, в которой служил племянник, и всем знакомым, а у тети их было немало. Пока собирались, пока выезжали к месту поиска, остался всего лишь час светлого времени, но даже в темноте, подсвечивая фонариками, до часу ночи искали потерявшуюся Римму Александровну. К сожалению, поиски не увенчались успехом, и было решено их продолжить в шесть часов утра.
Тетя проплакала всю ночь, представляя все ужасы, которые могли случиться с несчастной подругой: сломанная нога, шея, медведи. Тете стало плохо с сердцем, и я вызвала ей неотложку, которая сделала тете успокаивающий укол, и она наконец заснула. Но рано утром вместе с поисковым отрядом тетя отправилась на поиски незадачливой подруги.
Через неделю поиски решено было прекратить, так как были обшарены все места злосчастной сопки. Так как подруга тети была одинокой, некому было сообщить страшную новость о ее пропаже, и только тетя день и ночь оплакивала бедную Римму.
Еще через неделю измученная, похудевшая на шестнадцать килограммов, искусанная комарами Римма выползла на проселочную дорогу. Вот что, придя в себя, она рассказала тете (привожу ее рассказ от первого лица).
Симочка, я же такая дура самоуверенная, ломанулась, как лось, по родным местам. Нашу сопочку я быстро обежала, думаю, сгоняю на соседнюю через распадок. А распадок этот густо зарос, так как по нему ручей бежит. Вот я и подумала: поднимусь по ручью вверх, а там и на сопку соседнюю переберусь. Мысли о том, что заблужусь, у меня и в помине не было, я же колымчанка-походница, все тропы мне ведомы. Шла-шла я вверх, а ручей так и не кончается, я устала даже. Прислонилась к какому-то высокому пню и думаю, а что он сырой-то такой? Посмотрела повнимательней: а он весь когтями медвежьими разорван!
