Гертруда и генерал; потом Феликс.
Гертруда. Уверяю тебя, друг мой, что крайне неосмотрительно дольше медлить с замужеством твоей дочери; ей двадцать два года. Полина слишком разборчива; в таких случаях за детей приходится действовать родителям… Впрочем, тут и я лично заинтересована.
Генерал. Каким образом?
Гертруда. Положение мачехи всегда двусмысленно. С некоторых пор весь город говорит о том, будто я с умыслом препятствую замужеству Полины.
Генерал. Уж эти провинциальные сплетницы! Я охотно подрезал бы этим дурам языки! Клеветать на тебя! Да ведь ты вот уже двенадцать лет заменяешь Полине родную мать… ты так хорошо воспитала ее.
Гертруда. Таков уж свет! Нам не прощают того, что, живя поблизости от города, мы не бываем там. Общество наказывает нас за то, что мы прекрасно обходимся без него. Неужели ты думаешь, что нашему счастью не завидуют? Вот, например, наш доктор…
Генерал. Вернон?
Гертруда. Да, Вернон завидует тебе, ему досадно, что он не сумел внушить ни одной женщине такой любви, какую я питаю к тебе. Потому он и считает, что я притворяюсь. Притворяться целых двенадцать лет! Как это правдоподобно!
Генерал. Не может женщина в течение двенадцати лет кривить душой. Не слепые же вокруг нее. Какая глупость! Значит, и Вернон!
Гертруда. Ну он-то шутит. Итак, скоро мы увидим Годара, о котором я говорила. Меня удивляет, что он не едет. Было бы безумием отказаться от такой блестящей партии. Он влюблен в Полину; правда, и у него есть некоторые недостатки, он чуточку провинциален, но он может составить счастье твоей дочери.
Генерал. Я предоставил Полине полную свободу в выборе мужа.
Гертруда. О, на этот счет будь покоен. Такая кроткая, такая благовоспитанная, разумная девушка…
Генерал. Ну, не очень-то кроткая! Она ведь в меня – своенравная…
Гертруда. Она своенравная? Да и ты вовсе уж не такой своенравный – ведь ты исполняешь все мои желания!
Генерал. Ты ангел, и ты никогда не желаешь того, что мне неприятно. Кстати, сегодня, после вскрытия, Вернон приедет к нам обедать.
Гертруда. Ну само собой разумеется.
Генерал. Я говорю только для того, чтобы к столу подали его любимые вина.
Феликс(входит). Господин де Римонвиль.
Генерал. Просите.
Гертруда(делает Феликсу знак унести жардиньерку). Я пойду к Полине, а вы тем временем потолкуйте о делах; я с удовольствием сама присмотрю за ее туалетом. Девушки не всегда понимают, что им к лицу.
Генерал. А денег на наряды тратится уйма. За последние полтора года расходы на ее туалеты удвоились по сравнению с прежним. Да что говорить – у бедняжки нет других удовольствий!
Гертруда. Как нет? А жизнь в семье, в такой, как наша? Если бы мне не выпало счастье быть твоей женою, мне хотелось бы быть твоею дочерью! Я никогда не расстанусь с тобою!
