В тот день я вернулась домой позже обычного. После работы я
ненадолго заглянула в ближайший торговый центр за платьем.
Семья Светки-одноклассницы, у которой я подрабатывала
домработницей, выплатила мне жалованье за месяц. Теперь денег
должно было хватить, чтобы купить платье на выпускной.
По правде говоря, я уже присмотрела одно: насыщенного
темного-зеленого цвета, на тонких бретелях. Ткань мягко струилась
вниз и плавно расширялась к полу. Я влюбилась в него с первого
взгляда.
Такое платье бы идеально подошло к моим темным волосам и голубым
глазам. Я даже еще не примеряла его. Это было не к чему. Я и так
знала: оно то самое.
В апреле, воспользовавшись первыми теплыми днями, я перемыла все
окна в Светкиной квартире, чтобы заработать чуть больше обычного.
Иначе я рисковала остаться без наряда.
Но, когда я пришла в торговый центр, продавщица расстроила меня.
Желанное платье подорожало на треть цены.
– Как? – Искренне изумилась я. – Я же на той неделе у вас была.
И оно стоило дешевле.
– Ну а что ты хотела? – полная женщина лениво отвлеклась от
телефона. – Выпускные на носу. Все раскупают, как горячие
пирожки.
– Может быть, есть скидка? – жалобно поинтересовалась я.
– Нет, пока не планируется.
Продавщица вернулась к просмотру видеоролика, показывая, что
разговор окончен. Я разочарованно поплелась домой.
Может, все-таки стоит попросить денег у мамы. Иногда, пусть и
очень редко, мне удавалось застать ее в хорошем настроении, а
главное, трезвой. Правда, последнее время такое случалось все
реже.
– Мамуль, я вернулась, – я скинула с плеч тяжелый школьный
рюкзак и со звоном опустила связку ключей на старенький комод.
В ответ не раздалось ни звука. Мамы или не было дома, или…
Торопливыми шагами, прямо в кроссовках, я вбежала к ней в
комнату. Шторы оказались плотно задернуты, создавая полумрак.
– Мам? – я осторожно переступала через вещи, разбросанные по
полу. Футболка, джинсы, пустая стеклянная бутылка. – Мам? – Я
снова позвала, приближаясь к кровати.
Каждый раз, возвращаясь домой и заставая подобную зловещую
тишину, я готовилась к самому страшному. Боялась, что в этот раз
мама могла выпить слишком много...
Но нет, сейчас с ней все было в порядке. Если порядком можно
было назвать раскиданные вещи и стертый запах кислятины.
Мама лежала на кровати, широко раскинув руки, и негромко
посапывала. Я облегченно выдохнула и укутала ее одеялом.
Не мешало бы прибраться в комнате. Но для начала стоило
перекусить.
На завтрак мне перепал только йогурт, а после этого был
бесконечный день. С учебой, уборкой Светкиной квартиры и посещением
торгового центра.
Сил на наведение порядка еще и здесь не было, по крайней мере,
пока в моем желудке не окажется хоть что-нибудь. Поэтому я
ограничилась открытием форточки и, скинув обувь в коридоре,
поплелась к холодильнику.
Но на кухне меня ждало еще одно разочарование. Помимо стопки
грязной посуды в раковине и окурков, разбросанных прямо на столе, я
обнаружила пустой холодильник.
Еще с утра здесь была полная кастрюля тушеной картошки. Я точно
это знала, так как лично приготовила ее накануне, купив по дороге
из школы дешевые консервы. Но сейчас холодильник оказался пуст. А
грязная кастрюля валялась в раковине.
Должно быть, к маме заходили ее «друзья». Едва ли бы она могла
осилить такую порцию самостоятельно. Я готовила из расчета, что нам
хватит еды еще на пару вечеров.
Простонав, я со злостью захлопнула дверцу. Холодильник
недовольно заурчал в ответ.
Придется идти в магазин. Не умирать же от голода. Деньги у меня
были. Раз на платье все равно не хватало. Значит – не судьба.
Потрачу от души на продукты. А на выпускной не пойду. Не последний
же в жизни.
