– София Андреевна, вынуждена вам сообщить, что биологические родители ребенка от него отказались, – словно холодный душ, на мою голову обрушивается ошеломляющая новость.
Я сижу в просторном светлом кабинете женской консультации. В одной из дорогих современных клиник женского здоровья. Напротив ведущего врача этого учреждения.
– Что? – не верю своим ушам.
Инстинктивно прижимаю руку к животу.
Мне все еще кажется, что я ослышалась.
Такого просто не может быть!
Это абсурд!
Это неправда.
Это как вообще?
Искать суррогатную мать по личным предпочтениям, гонять ее по всем анализам и обследованиям, требовать соблюдать определенную диету, образ жизни, распорядок дня – и после всего этого отказаться?
Но тяжелая пауза в разговоре и серьезный сосредоточенный вид моей собеседницы не оставляют мне шансов.
– Увы. Это первый случай в моей практике. Как оказалось, так тоже бывает. Вы можете не переживать за вознаграждение. Оно в полном объеме поступит на ваш счет в ближайшие дни. Поверьте, это не худшее, что могло случиться. Вам вообще, можно сказать, повезло. Вы же помните, что вас взяли вопреки всем устоявшимся нормам и правилам? – морщит нос Алисия Алексеевна. – И готовы выполнить все условия договора. Ну, почти все, учитывая сложившиеся обстоятельства.
В чем-то она права. На роль суррогатной мамы берут здоровую девушку определенного возраста с условием, что она родила не менее одного ребенка.
Я подходила под все эти параметры, кроме последнего. Детей у меня нет. И не было.
О том, что ищут кандидатку на роль инкубатора, мне рассказала подруга. Она общалась со знакомой, наблюдавшейся в этой клинике, и случайно узнала, что заказчики хотят не просто обычную женщину, а с определенным набором внешних данных. Невысокого роста, стройную, привлекательной внешности, с кудрявым типом волос.
Частично я соответствовала этим параметрам. Но отсутствие детей ставило крест на всех надеждах.
Как можно идти на собеседование, когда в условиях законодательства четко прописано: наличие хотя бы одного ребенка старше года?!
Однако Кристи уговорила попробовать. Намекнув, что, если я понравлюсь заказчикам, на такие мелочи закроют глаза. Подобные случаи уже были. Негласные, но все же. Договориться всегда можно. В конце концов, кто платит, тот и командует парадом.
А деньги мне сейчас очень нужны. Когда-то мы с мамой перебрались в Россию из другой страны. Планы были наполеоновские, и, возможно, все получилось бы, если бы маму не подвело здоровье. Инсульт, паралич и долгий период восстановления.
Я не могла оставить ее надолго одну, поэтому работать приходилось всего по несколько часов в день.
Денег не хватало. А те сбережения, что были отложены на покупку жилья, почти все ушли на реабилитацию.
Маму я на ноги поставила, но вот надежда на то, что мы перестанем скитаться по съемным квартирам, почти погасла.
Поэтому я с таким энтузиазмом ухватилась за щедрый шанс от судьбы.
На первой встрече меня осматривали, как красну девицу на выданье принцу. Властелину мира. Со всех сторон.
Даже форму и цвет зубов проверяли. Расспрашивали, нет ли в роду наследственных заболеваний, склонности к полноте. Последнее, кстати, волновало будущую маму гораздо больше, чем даже проблемы в других областях. Мне еще тогда показалось это странным, но у богатых свои причуды, и я не спорила. Хоть и понимала, что ее гипотеза – бред. Ведь ребенок наследует не мои гены. Я всего лишь сосуд для вынашивания.
После этой встречи я ждала результата две недели. Мне обещали позвонить в скором времени. Вот только понятие «скоро» у каждого свое. И когда я почти перестала верить в успех, в то, что что-то получится, раздался звонок. Чудо произошло! Из всех кандидаток выбор пал на меня.
