Глава 1
Хади
– Да стой ты! – кричит мне вслед компаньон моего брата. –
Хади!
Шамиль Дударов просто прохода мне не давал с того момента, как я
приступила к работе в компании старшего брата по изготовлению
пластиковых окон и витражей. Чертов бабник считал, что, раз я вдова
и знаю, что такое близость с мужчиной, со мной можно не соблюдать
правил приличия, принятых в нашем обществе. А они отличались
строгостью. Что там свидания и флирт, женщину нельзя даже за руку
взять.
– Ой! – не удержав равновесия на скользком льду, падаю я, больно
прикладываясь копчиком.
– Черт! Вот ведь упрямая ведьма! – настигает меня мой
преследователь и бесцеремонно ставит на ноги, хотя прекрасно знает,
что не должен до меня дотрагиваться! Хорошо еще, что уже стемнело и
нас никто не видит на пустой парковке.
– Не трогай меня, сколько раз повторять?! – возмущаюсь я, делая
шаг назад и снова чуть не падая.
– Не трогать? – вспыхивают его леденистые глаза. – Чтобы ты
снова растянулась на земле и на этот раз сломала себе шею?
– А тебе-то что? Почему ты вообще… Что это? – останавливаюсь я
на полуслове, услышав какой-то писк.
– О чем ты? Хватит пытаться меня отвлечь, сегодня тебе придется…
Что за черт? – начинает он оглядываться, видимо услышав то, про что
я говорила.
– Может, кошка? – включив фонарик на телефоне, свечу я им в ту
сторону, откуда раздавался шум.
– Не похоже…
– Й-и-и-и…
– Это ведь не…
– …ребенок? – заканчивает за меня Дударов.
– О господи, там мусорные баки! – скользя, но не обращая на это
внимания, бегу я в сторону баков.
– Черт, Хади! – нагоняет меня мой спутник и, прежде чем я
успеваю что-то сделать, откидывает крышку мусорного бака, стоящего
у стены нашего офисного здания.
Сказать, что я шокирована тем, что вижу, это ничего не сказать.
Прямо на груде накопленного за день мусора лежит маленький грязный
сверток. У меня просто душа уходит в пятки от осознания того, что я
вижу.
– Держи телефон, я его достану, – когда я от шока опускаю вниз
руку, державшую телефон, говорит Дударов. Мужчина аккуратно берет в
руки сверток, совершенно не обращая внимания на исходящий от него
запах и грязь. – Живой, – вздыхая с облегчением, откидывает он край
перепачканного одеяла.
– Боже… – шепчу я, не веря, что в наше время кто-то может просто
взять и выбросить в такой холод ребенка! В мусорный бак, как
ненужную вещь!
– Надо срочно ехать в больницу, – видя мое состояние, берет на
себя командование мужчина, немало удивляя меня этим. Куда делся
наглый прожигатель жизни, зажавший меня в кабинете? Откуда в нем
вдруг взялась эта серьезность? Дударова чуть ли не потряхивало от
гнева и злости, я прекрасно это видела. – Сможешь сесть за
руль?
– Д-да, – киваю я, молясь богу, чтобы маленький невинный ребенок
смог выжить после жестокости, причиненной ему теми, кто должен был
защищать.
– Он весь ледяной, думаю, пролежал там не меньше часа, – трогает
он его лоб. – Поедем на моей, возьми ключи из кармана, – отдает он
приказ, и я беспрекословно ему подчиняюсь, ведь сейчас не до спора
о том, что дозволено, а что нет. Сейчас главное – сохранить
крохотную жизнь, которую Дударов держит в своих руках.
Быстро достаю ключи и сажусь в его мерседес последней модели,
открыв сначала ему переднюю дверь и убедившись, что он сел на
сиденье вместе с ребенком.
– Надеюсь, нас не остановят, – быстро завожу я машину.
– Если и остановят, объясним ситуацию, нам сейчас не до
соблюдения правил, – хмурится мужчина, включая печку.
– Почему он такой тихий? – волнуюсь я. – Он ведь пищал! А сейчас
словно и не дышит! – паникую я, отвлекаясь от дороги и время от
времени смотря на ребенка.
Глаза закрыты, лицо синюшное…
– Господи, он…
– Он живой, – обрывает меня на полуслове Дударов. – Следи за
дорогой. Чем быстрее мы доедем, тем быстрее ему окажут помощь.
