Кит
Странное ощущение, вроде домой вернулся, но ни черта не узнаю.
За пять лет здесь все поменялось. Непонятные клумбы, вазоны с
цветами, качели среди деревьев. Наверняка новая жена моего отца
навела тут свои порядки.
Толкаю один из вазонов ногой. Он падает, разбивается на крупные
осколки. Черная земля рассыпается под ноги, а в ней уже начинают
умирать неизвестные мне цветы.
Вытащив губами сигарету из пачки, прикуриваю, крепко затягиваюсь
и выпускаю дым уже стоя в просторной светлой гостиной, успевшей
пропитаться чужими запахами.
Стряхнув пепел себе под ноги, прохожу оглядываясь по сторонам и
стараясь разглядеть среди дебильных статуэток, фотографий и прочих
пылесборников нечто родное, что даст мне хоть немного ощущения
дома.
Новая порция пепла летит на пол. Прохожу к камину, беру одну из
фотографий. На ней отец в обнимку с ней, простушкой в дешевом
платье. Со всей дури швыряю рамку об пол. Стекло бьется, деревянные
рейки разлетаются в разные стороны. Наступаю кроссовкам на
вылетевшую фотографию, оставляя на ней грязный след.
На грохот выскакивает домработница. Испуганно смотрит на меня.
Не знает. Тоже новая. Мне на мгновение начинает казаться, что я
ошибся адресом, но фотка под моей ногой говорит об обратном.
Приехал я все же правильно.
— Отец дома? — интересуюсь у женщины, делая еще одну глубокую
затяжку.
— Н-нет, — она испуганно крутит головой. Не понимает, если бы я
был опасен, церберы на входе меня бы не пропустили. Там все
знакомые. Не сразу, но узнали.
— Вот и славно. Пойду к себе, — топлю бычок в горшке с комнатным
цветком и перекинув спортивную сумку через плечо, бегом поднимаюсь
на второй этаж.
В одной из комнат, что раньше пустовала, приоткрыта дверь.
Подхожу, толкаю ее пальцами, полностью открывая, и пялюсь на
блондинку с влажными волосами, стоящую ко мне спиной в одном
полотенце, едва прикрывающем задницу. Губы сами растягиваются в
довольной усмешке.
Бросаю сумку в коридоре и не стучась захожу в комнату.
Оказываюсь очень близко к девчонке. Так близко, что чувствую запах
ее геля для душа и вижу мелкие мурашки, побежавшие по коже. Она
резко разворачивается и ударяется о мою грудь. Отскакивает словно
мячик, но сзади ей мешает кровать.
— Т-ты кто? — большие голубые глаза моментально становятся
синими.
— А ничего так у меня сестренка, — выдыхаю, склоняясь к ее
приоткрытым губам. На миловидном личике появляется понимание. —
Кит, — представляюсь, делая шаг назад и театрально склоняя
голову.
— Сын Владислава. Но ты…
— Вернулся из Штатов. Надо же мне было посмотреть, кого притащил
отец в наш дом, — ледяной тон с отчетливыми нотами пренебрежения
проходится новой волной мурашек по ее коже.
— Посмотрел? — гордая девочка поднимает подбородок выше. — Может
теперь выйдешь из моей комнаты? Мне нужно одеться.
— А, по-моему, так гораздо лучше, — делаю еще шаг назад, достаю
из кармана мобильник последней модели, целюсь в девчонку камерой и
делаю пару снимков в свою коллекцию.
— Придурок! Ты зачем это сделал?! — она едва не роняет полотенце
от возмущения.
— Дрочить на тебя буду по утрам... сестренка, — скалюсь во все
тридцать два.
— Да ты… ты… — она пытается подобрать слова.
— Сын хозяина и наследник, — все напускное хорошее настроение
исчезает, оставляя лишь ледяную злость, струящуюся по венам вместе
с кровью. А может и вместо нее. Давно не проверял. — А ты не тянешь
даже на прислугу. Дешевка, как и твоя мать, решившая занять чужое
место. Но симпатичная, — подмигиваю ей, снова опасно улыбаясь. — Я
бы поимел тебя разок. Может даже два. Девственница?
— Вон! — отмирает сводная.
— Значит девственница, — делаю свои выводы.
— Пошел вон из моей комнаты! Ненормальный! Держись от меня
подальше!
