Бред — это жить ни разу не выйдя на танцпол, какой в этом прок вообще?!
Крупная снежинка, медленно спланировав, закончила свой полёт на окне такси прямо напротив моего лица. Какое-то мгновение я зачарованно любуюсь этим маленьким волшебством, но потом тепло машины ломает грацию её форм. Миг – и снежинка полностью растворяется.
Перевожу взгляд с того что за окном: десятков других машин, припорошённых снегом, томящихся в пробке на 34-ой авеню Джексон-Хайтс, и фокусируюсь на отражении в стекле. Из него на меня смотрит бледноватая девушка с нервным блеском во взгляде. Косметика так и не сумела окончательно скрыть тень синяков под глазами. Непослушная прядь русых волос с рыжеватым отливом выбилась из ровной причёски, на которую было потрачено слишком много сил. Девушку в отражении зовут Паола Тейл и ей явно далеко до волшебной красоты исчезнувшей снежинки.
Недовольно поморщившись, я поправляю сбежавшую прядь и пытаюсь ободряюще улыбнуться своему отражению: «Всё будет хорошо, подруга!.. Хотя кого я обманываю?
Если я в чём и похожа на снежинку, так это в том, что мир стремится растворить и меня».
В глубинах клатча пиликнул смартфон. Извлекаю из сумочки старенький Samsung, трещины ползут по сколотому уголку экрана. Всего лишь сообщение из рабочего чата. «А на что ты ещё надеялась? Что Тони напишет извинения за то, что ты тащишься в офис в одиночестве?».
Оповещения пришли в чат «Новый год в стиле 30-ых» с информацией по организации и дресс-коду вечеринки. Мэнди Салз скинула свой лук. «Можно подумать что-то поменялось», – думается мне, пока я разглядываю фотографию, – «что сейчас дешёвка, что в костюмчике; где она в тридцатые видела мини?!… Как тогда таких называли? Честная давалка? Да уж, мужики с их похабщиной не сильно поменялись, но пока есть такие девушки, как Мэнди, сложно сказать, что они так уж не правы».
С отвращением выхожу из чата, проматываю список диалогов. От Тони ничего… «Ну конечно, мы же сегодня увидимся на вечеринке… значит и писать незачем». Пару секунд пытаюсь придумать, что же ему написать, ничего не приходит в голову… Может быть скинуть заготовленную фотографию, где я в одних в чулках с поясом? Открыв галерею и промотав фотографии, так и не могу найти ничего, что бы было не смешно. С фотографий на меня смотрит какой-то угловатый утёнок в чёрных кружевах – просто мрак.
Внезапно телефон в моих руках звонит. Вызов от мамы. Сделав глубокий вдох, я отвечаю.
– Привет, Мам! – говорю я весёлым голосом, не хочу дать ей повода к переживаниям, в её положении это лишнее.
– Как ты там, Сказочка моя? – голос мамы растекается внутри успокаивающим теплом.
– Да всё отлично, помнишь, я говорила про корпоратив, когда вчера к тебе забегала? Еду вот на него, будем веселиться перед Новым годом.
– Ох дорогая, я и забыла! – мама звучит слегка озадаченно. – Веселись, родная, я сама объясню отцу, почему ты не берёшь трубку.
Я чувствую, как непроизвольно сжимаю челюсти. «Как можно быть таким мудаком? Мама болеет, он не дозвонился мне и решил подоставать её своими расспросами. В больницу к ней он зайти не может, а найти меня и потребовать денег – это пожалуйста! Это же насколько в голове должно быть насрано..?»
– Не переживай, Мама, я ему завтра напишу.
– Паола, не забывай об отце, ему нужна твоя помощь! – такое ощущение, что это смирение, пропитавшее всю жизнь моей мамы, добавляет в её голос отдельную звонкую и вечно звучащую печалью ноту.
– Я лучше о тебе буду думать, он не в больнице, – да уж, диалог пошёл куда-то не туда. – Целую тебя, Мама, давай, я забегу к тебе на днях.
В голове возникает пустоватая больничная палата… гудки в трубке. Я даже забыла попрощаться, да что я за дочь такая?
