Карета мерно покачивалась, в такт поскрипывали колёса, я полулежала в нежных объятьях любимого мужа. Слышала, как он, уткнувшись мне в макушку, вдыхал аромат моей волчицы, знала, что на губах его играет блаженная улыбка, и сама счастливо улыбалась.
Из городского особняка мы выехали несколько часов назад, когда солнце едва показалось над горизонтом. Я хотела дать возможность моим мальчишкам дольше поспать, но едва госпожа Ситаби вошла в их комнату, они с готовностью подскочили. Даже маленького Тима не пришлось будить. Правда, стоило карете тронуться с места, он потёр глазёнки и, забравшись мне на руки, тихонько засопел. Макс тоже время от времени клевал носом, изо всех сил стараясь скрыть это. Я подтянула его к себе, приобняв свободной рукой, и вскоре услышала мерное дыхание спящего ребёнка. Ребёнка ли? Для него, выросшего в туноре дорохов, было куда сложнее адаптироваться к жизни и законам, в корне отличным от его прежних понятий, буквально впитанным с первых лет жизни. Мальчики – колдуны дорохи слишком быстро взрослеют в окружении жестокости и страха. Как случилось, что он принял меня, Ситаби, а потом и Цемиаса, сильного альфу, – народ, испокон веков считающийся врагом дорохи? Непостижимость, ненормальность происходящего поражала, но и давала надежду на чудо. Сколько раз за недолгое время, как мы вместе, он спасал мою жизнь и рассудок? Мой маленький большой сынок. Я наклонилась и поцеловала его жёсткие, чёрные, как смоль, волосы, он улыбнулся во сне. Неужели почувствовал? Я откинула голову на высокую спинку, руки сами прижали ребятишек сильнее. За стенами кареты слышался приглушённый разговор мужчин, они поехали верхом и теперь негромко переговаривались.
В мире, откуда я пришла, у меня не было детей, а тут вот сразу двое. Счастье переполняло грудь, и, к своему удивлению, я почувствовала, как по щеке катится слезинка. Ситаби, сидевшая напротив, понимающе улыбнулась. Каси дремала, а то бы, наверное, подняла панику, заметив слёзы, наставница же всё понимала. Судьба сложилась не лучшим для неё образом, и вот теперь, спустя много лет, она тоже обрела семью. Пусть не кровную, странную, состоящую не из людей, как она сама, а из дорохов и оборотней. Для неё это тоже было необычно, но, похоже, нисколько не смущало. Я прикрыла глаза, ну надо же, со всеми этими стремительно развивающимися событиями у меня не было времени обдумать, как же всё происходящее не походило на реальность. Свести вместе смертельных врагов, разбавить этот тандем человеком и… мной – по сути, пришельцем из другого мира со склонностью к авантюрам и нереализованным материнским инстинктом. Да, такое могли сотворить только боги. Ярика, уж не ты ли развлекаешься со смертными, соединяя вместе несовместимое? Но всё равно я благодарна, что для своей игры ты выбрала именно меня, забывшую радость жизни и не ожидающую от неё ничего хорошего.
Карету остановили в небольшой рощице, чтобы дать возможность лошадям напиться, а нам немного размяться и перекусить. Мальчишки тут же проснулись, выскочили на волю и принялись помогать мужчинам. Макс, взяв под уздцы одну из кобыл, повёл её вслед за Жархом к речке, а Тим с охранником Тодло собирал сухой хворост. Я тоже вылезла наружу, растирая затёкшую от долгого неподвижного сидения спину, обвела взглядом поляну в поисках мужа. Но, к моему удивлению, Цемиаса нигде не было видно. Я растерянно смотрела вокруг, когда ветерок донёс до меня запах любимого. Улыбнувшись, бросилась в ближайшие кусты и тут же была схвачена, прижата к земле и расцелована.
– Цемиас, – провела по скуле мужа, снизу любуясь его лицом, когда он наконец дал возможность вдохнуть, – сумасшедший, так люблю тебя.
