Сильнее непреодолимых обстоятельств
Мария Сосновских – уникальное явление в российской литературе. Её трёхтомник – «Переселенцы», «Чертята» («Время полыни»), «Мария» – своеобразная энциклопедия повседневной жизни, традиций, обычаев, истории, религиозных воззрений и трудовых навыков русского народа. На примере крестьянского рода Елпановых писательница нарисовала собственную картину истории России. Действие трилогии начинается в 1724 году, а заканчивается 9 мая 1945 года – в день окончания Великой Отечественной войны.
Судьба не баловала Марию Сосновских, как и большинство русских людей, зарабатывающих на жизнь трудом. Она вместе со своей семьёй с самого детства была «в труде», как рыба в воде. Иногда вода становилась настолько непригодной для жизни, что, казалось, единственный выход – выброситься на берег, но воля к жизни всякий раз оказывалась сильнее непреодолимых обстоятельств, выпавших на долю семьи Марии. Здесь и обустройство семьи с нуля в непроходимой тайге после того, как на прежнем месте «от сибирской язвы вымер почти весь скот и погорели от засухи все посевы». И коллективизация: «…в 1930 году у нас всё отобрали – скот, хлеб и всё остальное». И война: «В это лихое время поступила на эвакуированный в Ирбит мотоциклетный завод; на нём и проработала всю жизнь заточником».
Проза Марии Сосновских лишь на первый взгляд проста и бесхитростна. В основе этой простоты – мудрость и природный здравый смысл народа. «Вынесет всё, что Господь ни пошлёт», – не без горечи писал Николай Некрасов, видя в бесконечном терпении необоримую силу русского народа. Но Мария Сосновских отнюдь не певец народного терпения и покорности (любой) власти. Она сама – частица той силы, которая превыше терпения, как, впрочем, и управляющей народом в разные исторические периоды власти. Трилогия писательницы – художественное подтверждение мыслей современного философа Игоря Смирнова. Этот учёный утверждал: «Внимательное изучение фактов и обстоятельств российской истории за последние 200 лет с неумолимостью заставляет сделать парадоксальный вывод. В подавляющем большинстве развилок истории и её ключевых ситуаций из нескольких возможных вариантов в реальности всегда приключается наиболее неблагоприятный для страны и её народа. Складывается впечатление, что на протяжении двух столетий кто-то постоянно вмешивался в естественный ход событий. В итоге выбор неизменно происходил не между хорошим и плохим, а между плохим и худшим. Причём финальным выбором почти всегда оказывался худший вариант».
Но, продолжим мысль философа, каждый раз страна и народ каким-то образом выживали, а иногда даже становились сильнее.
Мария Сосновских видит корни этого стоицизма в ответственности за землю, за свою семью, наконец, за жизнь и труд, которые во все времена питали необоримую силу русского народа. Эта сила стояла камнем посреди земли, а над ней кружился, завывал ветер власти. Иногда, как в конце девятнадцатого – начале двадцатого века, относительно милосердный, но чаще, как в послереволюционные и тридцатые годы, – злой и беспощадный. Редко у кого из современников тех событий можно встретить столь точное и лаконичное описание технологии, перепахавшей традиционный крестьянский уклад в период сталинского «великого перелома»: «Прежде дружелюбный деревенский народ после 1930 года разделился на два лагеря. По любой пустячной ссоре разгоралась страшная вражда, сосед доносил на соседа. По любому доносу без суда и следствия людей забирали, увозили без права переписки, отправляли на Колыму».
Мария Сосновских начала писать, выйдя на пенсию. Но материалом для объёмного литературного труда послужили рассказы, воспоминания родственников, знакомых и незнакомых людей о «старой жизни», которые она долгие годы старательно записывала в общие тетради. «За десять лет, – вспоминала писательница, – их накопилось сорок».
