Вообще, я не собиралась менять работу. Мне нравилось работать дома, вставать без пяти десять. Включать компьютер, причесываться одной рукой, а другой застегивать пуговицы на белой рубашке и так садиться за стол: сверху выглаженная рубашка, внизу – розовые пижамные шорты в белый горошек. Выходить в скайп на связь с директором обсуждать задачи на день. Мне нравилось, сидя на кухне в носках и трусах, оформлять по телефону сделки на двести тысяч. И завтракать с одиннадцати до двенадцати мне тоже нравилось. Красить глаза по часу каждый, а потом наспех одеваться и бежать на склад. Движением руки направлять в зону отгрузки огромные фуры, набитые мебелью, и командовать рабочими. Тогда мне казалось, что жизнь удалась. В компании меня любили, потому что я ни разу не назвала клиента лохом и не послала в пень. Учитывая уровень сервиса наших конкурентов – других интернет-магазинов, – этого было достаточно. И все было хорошо. Но.
– Знаешь, что я думаю? – спросила Соня.
Я не знала.
– Мне кажется, тебе могли бы платить больше. – И посмотрела на меня, прищурившись. Да, это правда. Могли бы. Могли бы как миленькие. Я молодой, безотказный, дико талантливый специалист, которого еще поискать. В конце концов, именно я подняла на ноги московский филиал питерской мебельной фирмы, и мой интернет-магазин сейчас в топ-пять по оборотам – ну разве я не заслужила аплодисментов или хотя бы удвоения оклада? Заслужила, но, кажется, моему любезному директору все равно. Скорее всего, он ответит мне: «Шиш». Я ведь уже спрашивала пару раз. Ладно, семь.
– Пожалуй, ты права. Кину резюме на «Хэд Хантер», – ответила я.
Итак, я – величайший интернет-маркетолог нашей с вами современности – выхожу на тропу в поисках работы мечты.
– Круто! – сказала Соня и от радости привстала с дивана. – Я напишу тебе резюме!
Соню недавно отчислили из Российской экономической школы, и она судорожно искала себе занятие. В тот день она ходила по комнате взад-вперед, загибала пальцы и быстро говорила: «Так. Это круто. Теперь я могу заняться чем хочу. Могу прочитать Джойса в оригинале, могу ходить на семинары по Витгенштейну, так, могу записаться в тренажерный зал, могу начать писать дневник каждый день… Боже мой! Я даже могу пить!» В итоге мы плотно занялись только последним. Ну и в зал она записалась. Это да.
– Желаемая зарплата, – читаю вслух, сидя над резюме. – Сколько?
Соня ответила: «Пиши сто писят миллионов. Мы же в Москве, е-е-ехоу!» В тот вечер мы уже нормально накидались черно-белым ликером, который ее брат привез из Испании. Брата с нами не было, он живет в Питере. И в квартире не было никого, кроме серого кота по имени Эрик, который драл наши обои, и мы его за это прозвали Педрилой. Но мы любя. Он нас тоже любил, это выражалось в том, что он никогда не гадил в комнате, строго только в коридоре.
Короче, написала я резюме, а там, глядишь, и четыре утра, мы с Соней легли в кровать, начали строить планы на будущее, вспоминать прошлое, смеялись, растрогались, заснули.
Я проснулась от звонка.
– Алло, – бодренько отвечаю, как будто и не засыпала.
– Надежда? Меня зовут Мария.
Мария? Правда? Просто голос мужской.
– Та-ак… – говорю.
– По поводу вашего резюме. Удобно подъехать на собеседование?
И мы с мужиком по имени Мария договорились на завтра, в девять часов утра. Метро «Третьяковская». Это центр, совсем рядом со мной. Сто писят миллионов! Ехоу-у!
Ну вот, насчет собеседования договорилась, теперь можно посмотреть в окно. Час смотрела в окно. На улице пурга. Столько снега…
Я думаю, это конец света, хотя календарный конец света обещали два месяца назад, в конце две тысячи двенадцатого, но это же Россия, здесь всегда так. Лето в прошлом году тоже на два месяца задержалось.
