Вот вам румяная и жирная богиня,
Обжорства и питья, и драк всех героиня,
Шатается по городам, по селам, деревням…
«Сатирический вестник» за 1870 год
Тому, кто никогда по-настоящему не праздновал на Руси Масленицу, не дано понять всю широту и величие русской души.
Конечно, теперь совсем не то, что раньше, и времена изменились, и люди стали другими, но каждый год на исходе зимы, как и сотни лет назад, в нас просыпается чувство древнеславянской языческой культуры и ощущение безграничной воли птицей стучится в наших сердцах. И тогда, бросая все, мы спешим туда, где светит морозное солнце, туда, где звонко играет гармонь, где льется рекою медовуха и где шагает по Руси праздник долгожданной весны.
И кто знает, читатель, может быть, в этот раз именно тебя вихрем закружит необузданный водоворот пьянящего разгула имя которому Масленица!
В свой тридцать второй день рождения Егор Михайлович Воронцов проснулся достаточно поздно, около десяти часов утра, и, осознав себя лежащим на кровати в своей московской квартире, сладко потянулся, затем лениво высунул голову из-под одеяла и, сморщившись от яркого весеннего солнца, наполнявшего комнату, лениво посмотрел в окно.
А за окном с достоинством разгорался новый субботний день. Город медленно просыпался после трудовой недели, и в каждом его движении ощущались признаки выходного дня: на улицах не было суеты, которая обыкновенно захватывает город в будние дни; городские автобусы, троллейбусы и поезда московского метрополитена двигались по своим маршрутам, будучи полупустыми, отчего лица людей, находящихся в них и спешащих по своим личным, а не рабочим делам, выглядели более счастливыми и доброжелательными, чем, например, в понедельник. Водители охотнее пропускали пешеходов, переходящих улицу, а пешеходы, одобрительно кивая головой, старались быстрее перебежать на другую сторону дороги, чтобы в свою очередь не задерживать водителей. Все вокруг казалось дружелюбным и привлекательным. И даже домашние собаки, вышедшие на утреннюю прогулку вместе со своими хозяевами, веселее обычного бегали по свежему пушистому снегу.
Медленно, но неизбежно поворачивался в сторону весны невидимый маховик времени. Дни становились длиннее, солнечные лучи теплее, а на тротуарах, когда дневное солнце максимально разогревало землю, начинали появляться первые весенние ручьи. С крыш многоэтажных домов и с козырьков подъездов картинно свисали, переливаясь в ярких солнечных лучах, красивые длинные сосульки, с которыми безрезультатно, но ежедневно, пытались бороться дворники.
В квартире Егора было светло и тихо, и лишь кварцевые часы, висевшие на стене, монотонно тикали, провожая в прошлое каждую секунду прекрасного субботнего утра. Лежа на кровати, Егор хорошо слышал, как на улице, кто-то, громко чиркая лопатой по асфальту, начал чистить снег и звучно долбить ледорубом лед возле своего гаража. После каждого такого удара раскрошенные куски льда, разлетаясь во все стороны, звонко ударялись в железные ворота соседней «ракушки», создавая незатейливый эффект барабанной дроби.
В этот момент, хлопая крыльями и скребя когтями по железу, на подоконник со стороны улицы неожиданно сел большой жирный голубь и настырно заглянул внутрь квартиры, словно сообщая о том, что наступило утро выходного дня.
– Ну вот, – подумал про себя Егор, – в деревнях людей будят петухи, а в городах – голуби. Ну, тоже неплохо. Значит, действительно пора подниматься.
В тот момент, когда Егор стоял в ванной перед зеркалом и чистил зубы, в квартире раздался телефонный звонок.
Быстро прополоскав рот и сплюнув в раковину, Егор помчался в комнату, чтобы успеть взять трубку.
– Слушаю, – произнес он запыхавшимся голосом.
