Ставни слегка дрожали. Стекло трепыхалось радужной пленкой вот-вот готового лопнуть, мыльного пузыря. Ветер выл так, будто его душили невидимые лапы, тянущиеся из недр черного неба.
За прошедшее время Арди уже успел привыкнуть к почти неотличимым друг от друга сезонам весны и осени Метрополии. В их влажных, промозглых объятьях отличия можно найти только если присмотреться к листве, а поскольку той почти не обнаружишь (во всяком случае, в центральных районах) в цветастом, но все еще каменном мешке столицы, то и разницы в бесконечном дожде, бурях, грозах и холоде почти и не отыщешь.
Весна ступала по столице.
Утопала в слякоти, налипавшей на подошвы ботинок и чавкающей каждый раз, стоило зайти с улицы в помещение. Куталась в мокрые, пахнущие илом брызги Ньювы, надевала на себя платье из соленого привкуса очнувшегося Ласточкиного океана, бьющегося в шторм о длинные волнорезы, уходящие к горизонту, а еще неизменно душилась дизелем жужжащих улиц, дорогими духами модников, ароматами Каргаамского чая и Линтеларского кофе, дополняя образ темной короной грузных, тяжелых небес.
И все же – Ардану нравился этот город. И года не прошло, как он, смотря за окно, уже больше не видел громадной темницы, а, скорее, все чаще находил общее в каменных высотах столицы и родных, Алькадских пиков. Словно здесь тоже имелись свои тропы. Охотники и добыча. Простые обитатели и те, кто хранит тайны и загадки. Здесь, в сердце Империи Новой Монархии, тоже жила магия. Немного другая, сперва чуждая юноше, а теперь…
Арди вздохнул.
А может подобные мысли посещали его лишь из-за того, что вот уже четвертый час они сидят в прокуренном кабинете Полковника. Ситуацию не спасало и то, что фактический глава Второй Канцелярии в данный момент дымил в открытое окно, из-за чего в помещении и образовался сквозняк, чьим глашатаем стал воющий ветер.
– Изысканное, ко всем демонам, дерьмо, – вынес свой не самый приятный вердикт Полковник и закрыл окно, отсекая эхо прошедшей бури, все еще отплясывающей на улицах Метрополии. – Капитан, ты лучше сформулировать не мог?
Полковник зажал сигару в зубах и, чеканя шаг, вернулся за стол, где среди бумаг, в том числе и отчета Милара Пнева, лежала неизменная фетровая шляпа. Полковник, кажется, никогда с ней не расставался и та уже, для остальных, стала чем-то вроде неотъемлемой части если не самого тела Полковника, то его образа.
Милар Пнев, в свою очередь, выглядел, как и прежде. В немного потертом, поношенном, казенном костюме, в туфлях, оставивших в прошлом лучшие годы, пахнущий дешевыми сигаретами и терпким одеколоном.
– Вроде все по делу.
– По делу? – переспросил Полковник, опускаясь в кресло и пододвигая к себе пепельницу. – По делу, о Вечные Ангелы? Ты хоть читал, что здесь написано?
Полковник никогда не менял интонации, разговаривая ровно и спокойно, будто его голосовые связки вообще не имели возможности менять громкость или тон. И все же, в его облике, в манере жестикулировать, во взгляде, в движении бровей, порой мелькало нечто, что указывало на оттенки спрятанных эмоций.
А может Арди лишь казалось.
В любом случае, за минувшие два дня прошедшие с момента инцидента в Питомнике (о котором общественность не в курсе) и взрыва в Храме Страдавших Святых (о котором трубили все газеты города) Полковник как-то зримо похудел, хотя и до того выглядел достаточно сухим.
Только теперь сухость начала граничить с болезненностью. Глава Второй Канцелярии явно не спал и, скорее всего, имел несколько столь же неприятных, как и сейчас, разговоров. Только в его случае – уже совсем не он сидел во главе стола…
– Я…
– А ты вслух давай, – перебил Полковник, толкая по столу папку с отчетами. – Не стесняйся, капитан. Давай-давай.
