Матч-пойнт

© Настя Ненастьева, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Такого аншлага на теннисном корте университета никогда не было. Обычно зрители подтягивались только к четвертьфиналу, когда все слабые игроки «вылетали» и начиналась игра профессионалов. Интересная и захватывающая. Но не в этот раз. Ведь сегодня был Катин дебют, да еще и сразу на юниорских, а не на университетских соревнованиях. Кто бы мог подумать! Если бы еще каких-то два месяца назад ей сказали, что она будет играть в теннис – точно бы у виска покрутила.

Катя обернулась. Позади, на трибунах, сидели ее болельщики. Парни и девушки с первого курса экономфака держали в руках растяжку, на которой красовался поддерживающий лозунг «Кошкина, вперед!». А чуть ниже сидела лучшая подруга Яна, которая подбадривала лишь движением губ и тихими хлопками в ладоши: шуметь на корте зрителям не разрешалось. Теннис – аристократический вид спорта, и громкую поддержку игрокам можно выразить исключительно в отведенное время. Даже на местечковых состязаниях. Ни тебе громких речовок, ни пожеланий сопернику отправить мяч в аут или порвать струны на ракетке. Любая подача, любой розыгрыш требовали концентрации.

Катя улыбнулась Яне: приятно, когда подруга поддерживает твои опрометчивые поступки, как, например, сейчас, когда она готовилась подавать, стуча по мячу ракеткой.

Ее соперница по игре, – пятикурсница Оля Орлова, – была довольно неплохой теннисисткой и частенько представляла их факультет на соревнованиях. Даже странно, что при таких хороших способностях к этому виду спорта она пошла учиться в обычный экономический в райцентре, а не в институт физической культуры в столице.

Катя не нервничала. Совсем. Она знала, что он сейчас смотрит на нее со стороны, и это придавало уверенности. Только где он?

Она снова посмотрела на трибуны. Между рядами, стараясь не шуметь, протискивались только что подошедшие болельщики и другие участники состязания, желающие посмотреть на игру конкурентов. Внизу деловито стояли следящие за порядком старшекурсники с бейджиками на груди. Леонид Борисович, – тренер и по совместительству физрук на их факультете, – уже не расхаживал взад-вперед, как в первом сете. Он спокойно сидел на стуле и лениво поглядывал на часы, ему уже все было понятно. Наверняка ожидал скорейшего завершения матча, чтобы пойти домой ужинать.

Но его Катя не видела.

Соперница пригнулась и покрутила ракетку в руке, всем своим видом давая понять, что готова принимать мяч. Конечно, при подачах Катя могла бы поступать, как Оля: тянуть время, долго стуча мячом, затем заправлять волосы за ухо, как Мария Шарапова, поправлять юбку, вытирать лоб, ведь лишние движения заставляют оппонента нервничать и выходить из себя. И лишь после всех этих телодвижений подавать. Но Катя была не из таких. Она придерживалась простого правила: раз уж играешь, то делай это честно, без психологических уловок.

Собравшись с силами, Катя изо всех сил отправила Оле мяч, отбить который оказалось невозможно.

– Эйс[1]! Тридцать-тридцать на подаче Кошкиной, – объявил судья.

Зрители зааплодировали, позади донеслось писклявое: «Кошкина, не сдавайся!» Казалось, что ее поддерживают гораздо сильнее, чем соперницу, даже несмотря на то что Оля всегда была любимицей публики. Особенно мужской ее части. Особенно когда чуть ли не каждую подачу сопровождала истошным криком, который так нравился парням.

Сейчас Кате было даже немного жаль Орлову: несмотря на стабильно хорошую игру, симпатия зрителей была явно не на ее стороне.

Судья дал знак. Болельщики притихли в ожидании розыгрыша. Матч подходил к концу, оставалось всего ничего.

Мяч стал глухо отбивать ритм.