Июль. Лето. Солнце.
Гнев, концентрированный, способный
прорезать пространство насквозь и сжечь планету дотла, читается в
льдинистых глазах парня, на которого я с вызовом смотрю
снизу-вверх.
Не знаю, что он, в свою очередь,
видит в моих, вполне обычных, цвета темного шоколада, но я отчаянно
кусаю губу, стараясь не поддаться опасной магии его лица.
Напоминаю себе – он враг, пытающийся
отобрать добычу.
Да, редкостный красавчик, но, судя
по поведению, такой же редкостный гад, которому чужды
джентельменские повадки.
Иначе почему мы, вцепившись в
последний экземпляр манги, дольше пяти минут буравим друг друга
глазами, а он только и делает, что сильнее загибает свою нахальную
темную бровь, не желая миротворчески уступить.
Вот спрашивается, зачем феминистки
довели мужчин до нынешнего уровня равноправия, а мне из-за них,
возможно, придется идти в шестой магазин …
Формат книги настолько мал, что наши
пальцы непроизвольно касаются друг друга. Слегка. Но это отчего-то
еще сильнее меня злит.
– Отдайте мне книгу, – цежу я сквозь
стиснутые зубы.
– Я первый ее взял. – холодно
прилетает мне в лоб.
– Неправда!
– Чем докажешь?
– Я, между прочим, с Вами на
«Вы»?
– Молодец. – кривит губы. – Старших
надо уважать. И хорошо бы научиться не хватать чужие вещи. Так что
отпускай.
Каких еще старших? Если он на голову
меня выше, то это не делает его старшим. Ну, может, года на два или
пять…
– Мы схватили ее одновременно. И
Ты, – специально выделяю слово, чтобы проходимец не мнил
себя не пойми кем, – Мог бы уступить. Хорошим манерам тебя не
учили?
Наклоняется ближе.
– Если попросишь немного нежнее,
уступлю. Обязательно. Но не сегодня. Сегодня в меню плохие
манеры.
– Это манга для девятилетних
девочек! – злая от того, как запылали при его словах щеки, я с
удовлетворением отмечаю яростное дергание скул противника.
Первосортный гад вдруг бесцеремонно
скользит по мне оценивающим взглядом и снова метко стреляет:
– А тебе девять? – останавливается
на груди, где с футболки ему улыбается красная панда. – Перезрела,
малышка?
– Какая я тебе малышка! Но, да, я
хотя бы девочка! А ты в своих извращенных мечтах грезишь о принце
Ларалиэле?
– Ты-ы… – убийственно выдыхает
парень и, если бы не Янка и не мое упрямство, бежала бы я на другой
край планеты и нервно набирала код замка.
Не успеваю вздохнуть, как оказываюсь
прижатой к книжным полкам, в закрытом от остального зала углу.
Вселенная, прием!
Нам надо срочно поговорить!
Когда я грезила о романтическом
знакомстве в книжном магазине, то просила материализовать
воспитанного и умного красавчика, а не демона-громилу, зажимающего
меня в угол и грозно требующего отдать ему мангу с розовой
обложкой, на которой изображен длинноволосый принц Ларалиэль. В
этого заморского царевича неизменно влюблена моя младшая сестра, а
я самонадеянно и смело обещала ей раздобыть новую главу о
приключениях королевича. Наивная чукотская барышня.
– Отдай по-хорошему.
Эрор! Эрор! – кричит ошалело
щека.
Его дыхание слишком близко, но язык
мой слеплен из упрямого теста.
– А то что? – можно подумать, у меня
девять жизней, как я с вызовом ему отвечаю.
Вдруг он правда извращенец, любящий
мангу для девочек?
– Узнаешь о настоящих извращенных
фантазиях прямо здесь и сейчас. – скалит чудовище свой рот.
– Что? – возмущенно выдыхаю, когда
рука придурка оказывается на моей спине. Скользит медленно вниз и
оставляет сквозь ткань футболки ощутимые ожоги на коже.
Коленкой в пах… Коленкой в пах….
Прокручивается в голове, но вместо этого я парализовано смотрю в
два куска льда, шокированная тем, что это все действительно
происходит со мной.
Чем ниже его рука, тем шире
открываются мои глаза. И когда граница всякого приличия приходит к
концу, а попа понимает, что скоро и она начнет вопить: «Эрор!
Эрор!» - раздается гундосый голос:
