— Госпожа, умоляю, придите в себя, —
тоненький голосок доносился откуда-то издалека, словно из глубокого
колодца, испещренного стеклом.
Мое сознание, парящее в невесомости,
внезапно споткнулось об этот звук. Закачалось обезумевшим маятником
и потеряло ориентир. На былую легкость навесили добротное ожерелье
из гирь, и оно камнем спикировало вниз. Болезненно шлепнулось в
приготовленную ловушку.
Я недовольно поморщилась. Почему
нельзя дать мне спокойно полетать? Зачем так бесцеремонно
тревожить?
Попыталась пошевелиться. Раз…
Второй… Третий… Но ловушка была сколочена на славу.
С губ сорвался смиренный вздох.
Я попробовала открыть глаза, но
стоило мне это сделать, как боль раскаленными иглами вонзилась в
виски. К горлу подступила тошнота. Тело судорожно дернулось.
Кто-то глухо застонал. И что-то
подсказало, что этим «кем-то» была… я.
— Я сообщила хозяину о случившемся,
— поспешно затараторил все тот же голос, но теперь он звучал
подозрительно близко, без эха колодца.
Повисли долгие пять секунд
тишины.
Затем голос шепотом добавил:
— Но господин сказал, что вы,
вероятно, нарочно упали. Мол, вы притворяетесь, чтобы заманить его
в свои покои.
Секунды текли медленно, как вязкая
масса, и каждая из них причиняла телу невыносимую боль.
Заманить в свои покои… - я
повертела слова на языке, примеряя их на себя.
Действительно ли они обо
мне?
С каких это пор я стала
заниматься подобными вещами и кого-то заманивать?
А главное - кого?
Даже бывшего мужа я никогда не
заманивала. Почему-то устраивать истерики и лить слезы я не
находила зазорным, а вот заманивать… нет. Никогда. Такие методы
всегда казались мне постыдными.
Во рту раскинулась пустыня
Сахара.
С большим трудом я прошептала:
— Воды…
Собственный голос прозвучал как-то
странно. Чуждо. Будто и не мой вовсе.
Короткая вспышка воспоминания
прорезалась в сознании полупрозрачной страничкой из толстого
потрепанного дневника. За ней по коже промчалась мелкая дрожь -
предвестник осознания.
Неужели та женщина не шутила?
Возможно ли, что сказанное ею
обернулось невероятной правдой и теперь я - вовсе не
я…
Стоило подойти к этой пугающей
мысли, как тело вмиг расслабилось. Перестало притворяться
деревянным солдатиком. В районе груди вспыхнула горячая точка.
Теплые лучи звездой побежали от основания сердца к ногам и
рукам.
Глаза широко распахнулись. Головная
боль тут же исчезла, будто никогда не намеревалась меня
прикончить.
Я резко села, подброшенная невидимой
рукой, и, игнорируя небольшое головокружение, с любопытством
огляделась.
Меня встретила роскошно обставленная
комната.
Огромная кровать с балдахином, на
которой я, собственно и пришла в себя, напоминала ложе принцессы.
На окнах висели тяжелые дорогие шторы. Стены были оклеены обоями
нежного персикового оттенка, которые согревали комнату своим
сиянием.
В углу возвышался большой добротный
шкаф из темного дерева, похожий на молчаливого стража, хранящего
чужие секреты. Туалетный столик, чье зеркало тщательно скрывала
накинутая на него белая батистовая ткань, притягивал взгляд. Два
мягких кресла стояли возле окна, а между ними - небольшой столик,
словно предназначенный для задушевных бесед за чашечкой чая.
— Госпожа… — голос обрел вполне
определенные черты и предстал передо мной в образе девушку лет
семнадцати-девятнадцати, застывшей у кровати испуганной
статуей.
Темные волосы собраны в тугой пучок
на затылке. Простенькое синее платье и чистый белый фартучек.
Взгляд полон тревоги.
— Пожалуйста, не вставайте. Пускай
вас сначала осмотрит лэр Киас. Вы же упали и сильно ударились. — Ее
глаза стали похожи на два озера, в которых отражался страх. —
Головой…
— Значит, я упала? — медленно
повторила я.
