– Лиса! Я беременна! От этого проклятого инопланетника! – не
каждый день слышишь такое от лучшей и единственной подруги. Я
распахнула дверь, приглашая Мелинду в квартиру.
Она шмыгнула, вытерла нос розовым кружевным платочком и вошла,
небрежно скинув туфли-лодочки.
Впервые за наше знакомство подруга – девушка-праздник –
выглядела маленькой, забитой и несчастной.
Мелинда бросила взгляд в овальное зеркало с резной рамой и
шмыгнула еще раз, нервно теребя длинные белокурые волосы.
Черная подводка вокруг ее широко распахнутых голубых глаз
растеклась и размазалась по лицу. Я приобняла подругу, как могла
аккуратней и повела на кухню, как потерянного ребенка.
Такой она мне сейчас и казалась – девочкой-припевочкой, которую
жестокая жизнь внезапно столкнула с суровой реальностью. Странно,
нелепо, но факт.
Мелинда едва передвигала ногами с удивительно маленькими для
женщины среднего роста стопами и, кажется, даже вздрагивала.
Сердце защемило. Я помогла подруге присесть к столу и придвинула
ей угощение.
Любимые мелиндины безешки – сама пекла – и крепкий черный чай с
бергамотом.
Подруга осторожно откинулась на кожаный уголок, цвета красного
дерева, и сжала руками большую белую чашку с ароматным
напитком.
Я присела в кресло, напротив, чувствуя себя беспомощной и от
этого очень злой. Даже кулаки невольно сжались.
– А ты уверена? – Спросила вкрадчиво, стараясь не обидеть.
Слухи о том, что мельранцы – прародители человечества – бродили
по Галактическому союзу с момента его создания. Многие
предполагали, что мы биологически совместимы, и при удачном
стечении обстоятельств человеческие женщины вполне смогут
забеременеть и даже родить от мельранца ребенка. Но… до сих пор ни
одного документально подтвержденного случая не было. А если и были,
то их тщательно скрывали от простых смертных. И даже от непростых,
вроде нас с Мелиндой.
Нас угораздило родиться индиго.
Странная раса до сих пор исследовалась научными светилами Союза,
и знали о ней даже меньше, чем о некоторых инопланетниках.
Отчасти виной тому были и мы сами. Давным-давно индиго
договорились тщательно скрывать способности от других рас. Не
хотелось бы попасть в какую-нибудь секретную лабораторию в качестве
подопытной крысы или на не менее секретную правительственную
службу. Благо, большинство сверхспособностей индиго открывались уже
в очень зрелом возрасте – лет в сорок, а то и в шестьдесят.
Кто-то начинал управлять электричеством, и при желании, бил
недругов током, как я. Кто-то открывал в себе дар лечить, кто-то,
напротив, «наводить болезни», «записывать их в ауру». Одни
воспринимали чужие эмоции, другие внушали их, а третьи заставляли
окружающих видеть и слышать то, что им хотелось.
Самые сильные индиго, очень редкие, скрывающиеся больше всех,
назывались плазменными. Они могли исцелить безнадежно больного,
вытащить практически с того света.
Почему мы все такие разные, как и откуда берутся невероятные
способности индиго, оставалось загадкой.
Даже современная медицина, с ее супераппаратурой оказалась
бессильна толком исследовать нашу расу.
О нас знали, что мы очень долго живем. Сколько именно, никто не
ведал, даже мы сами.
Я слышала про тысячелетних сородичей, и даже
полуторатысячелетних…
Но чем старше был индиго, тем менее охотно общался он с «новой
порослью». Кто знает… может на просторах Галактического союза
прятались и более древние сородичи.
Ученые «запротоколировали», что мы «хладнокровные», в прямом
смысле слова, с температурой тела на шесть-восемь десятых градуса
ниже нормальной, человеческой.
И что многие из нас общаются друг с другом телепатически. Вот и
все.
Мелинда отпила немного чая, проглотила слезы и протянула:
