Я проснулся от неприятного звука будильника. Дребезжащий звук
разносился откуда-то снизу. «Что за...» подумал я, нащупал рукой
будильник на полу и выключил его. Будильник был старинного типа:
механический, с круглым циферблатом и маленькой кнопкой сверху. Уже
забыл, когда такой держал в руках. Аппарат умолк и опрокинулся, не
удержавшись на ножках от моих неловких манипуляций. Я открыл глаза
и не сразу понял, где нахожусь. То что я увидел, когда взгляд
прояснился, заставило меня уже специально протереть глаза. Я
находился в своей комнате. В своей комнате маминой квартиры. Вся
штука в том, что квартиру эту после смерти мамы я сдавал в аренду.
Нынешние жильцы там жили уже давно и съезжать не собирались. Да и
комната выглядела совсем не так, как я ее им оставлял. Совсем не
так. Но не из-за того, что квартиранты навезли туда своих вещей.
Скорее наоборот. Появились вещи, которые стояли здесь давным-давно.
Те, про которые я даже не помнил, что с ними стало. Например, мой
ученический письменный стол. Тот, за которым я выполнял домашние
задания в школе, да и в институте тоже. Я его слишком хорошо знал.
Обтянутая темно-коричневой тканью столешница, выдвижной ящик под
ней и тумба с тремя ящиками справа. Я сразу узнал все пятна на
поверхности стола. Я знал, что если открыть выдвижной ящик, то там
будет привычный бардак из линеек, ручек, фломастеров, карандашей и
прочей канцелярской и разной мелочи.
Комната выглядела слишком знакомо и привычно. Но не мне, почти
что пятидесятилетнему мужику, с избытком лишнего веса и целым
букетом хронических заболеваний, а...
Кстати… Организм чувствовал себя непривычно. Непривычно легко и
свободно. Нигде не тянуло, не ныло, не болело. Вообще. Я бы не
обратил на это внимания, ведь хорошее состояние организма мы
склонны не замечать. Но последнее время у меня воспалился
седалищный нерв и боль преследовала меня постоянно. Она была
разнообразной по интенсивности и местонахождению, но была всегда.
Если не болело сильно под коленкой, то немного ныла лодыжка. Или в
ягодице была тупая боль. Или тянуло заднюю поверхность бедра. По
разному больно было ходить, стоять, сидеть и лежать. Я настолько
привык к этому за два месяца, что научился засыпать, когда поймаю
момент «наименьшей боли» из всего списка. Нередко для этого
приходилось немало покрутиться в постели, чтобы принять то
положение, которое Его Величеству Нерву сегодня понравится.
Просыпался я тоже не по своей воле, а когда нерву это переставало
нравиться. Но не сегодня. Нога не болела. Нигде. Даже когда я
пошевелил ей. И всё остальное тело тоже.
«Если после сорока ты просыпаешься и у тебя ничего не болит,
значит ты — умер». Так «шутила» моя мама. Она умерла в 2012 году от
онкологии. Утром, когда я спал, она почувствовала себя лучше, пошла
в туалет, там и упала. Когда я это услышал, подбежал, она уже не
дышала, а глаза подернулись поволокой…
Есть наблюдение, что перед смертью болезнь всегда «отпускает».
Наверное это тогда с ней и произошло. Но сейчас то что
происходит?
Я осторожно сел на диване. Скользнул взглядом по знакомой
комнате. Окно, стол, полки с книгами, закрытая дверь, шкаф, второй
диван…
Стоп. На другом диване кто лежал спиной ко мне. Удивление от
необычности ситуации пересилило удивление, от отсутствия боли и
вообще, от хорошего состояния организма. В конце концов, быть
здоровым — это норма. Большую часть жизни мы находимся в этом
состоянии и даже этого не замечаем. Вот и я больше не замечал. Я
встал, приблизился и наклонился над постелью, чтобы взглянуть на
лицо.
БАБУШКА!!! Меня откинуло назад, я чуть не упал. Это была моя
бабушка, которая умерла, когда мне было лет двадцать с небольшим!
Мертвая или спит? Я наклонился еще раз, чтобы разглядеть
получше.
