Очередным дождливым вечером, сидя на
балконе с бокалом красного вина и сигаретой в руках, придавалась
размышлениям. Бушевавший ветер и гроза за стеклами навивала
подходящее настроение для тяжелых воспоминаний.
Сейчас я достаточно успешная женщина
в разводе с собственной квартирой и машиной. Работаю начальником
отдела рекламы. Очень любила свою работу, но за годы я стала к ней
равнодушна, и дни стали однообразно-серыми. Внешность моя и фигура
для моих сорока шести лет тоже были при мне, и время их сохранило,
но все равно оставило на них свой небольшой след. Но когда-то очень
давно, как сейчас кажется и будто не со мной, все в моей жизни было
совершенно не так.
Ровно сорок шесть лет назад меня
новорожденной нашли в лесу бродившие там люди в поисках места для
ночлега. Они не прошли мимо, услышав плачь ребенка, сострадание
сохранилось в их душе при учете обстоятельств их жизни. Эти двое
людей попали в сложную ситуацию и, оставшись без денег и места
жительства, теперь проводили свои ночи под покровом деревьев и
звёздного неба. И вот в один из таких вечеров они и услышали плачь
ребенка в глухом лесу на окраине деревни. Подойдя, увидели меня,
завернутую в непонятную старую холщевую тряпку и уже сильно
замершую. Взяв меня на руки и спрятав в старой дырявой куртке,
отнесли меня местному участковому, совершенно забыв о собственных
нуждах. Была уже холодная осень, и был ветер и дождь с грозой,
видимо, поэтому в такую погоду меня чаще всего поглощают с головой
эмоции теперь.
Когда поздно ночью они принесли меня
к дверям участкового, он был сильно удивлен. Деревня, рядом с
которой меня нашли, была одной из маленьких, которые находились
неподалеку друг от друга. Именно в такой деревне и жил одинокий
вдовец, местный участковый на все деревни вокруг. Два дня я провела
в его доме, и благодаря ему и бабушке-соседке, которая кормила меня
молоком, я выжила до момента, когда за мной из районного центра
приехали и забрали. Меня отправили в дом малютки, где я и пробыла
до того, как меня отправили в детский дом. Моих родителей пытались
найти по всем деревням, но результатов не было, не смогли найти
женщину, которая недавно могла родить и не иметь при этом
ребенка.
Дни в детском доме были не лучшим
моим воспоминанием. Еще в доме малютки нянечки, которые за нами
присматривали вскоре после моего прибытия, начали меня побаиваться.
Вначале они не обращали внимания и не могли связать со мной случаи,
происходящие там. Нянечки стали заболевать, падать на пустом месте,
ломать конечности. Вот только это никогда не затрагивало одну из
них. Эта женщина была одинокой и не могла иметь детей, поэтому всю
любовь и заботу отдавала деткам, которые потеряли своих родителей.
Она пела колыбельные, всегда вовремя всех кормила и меняла пеленки,
поэтому в её смену всегда все было хорошо. Вот именно из-за этого и
того, что все стало происходить только после того, как привезли
меня, во всех бедах стала виновата я.
Мою отправку в другое место
праздновали все и не забыли предупредить дальше, что от меня нужно
держаться подальше. Поэтому новые воспитатели и пытались меня
урезонить по-своему. Меня наказывали: били, лишали еды и воды, но
вот только результат это не приносило. Дети тоже не любили и
издевались надо мной, но, когда не трогали меня, ничего не
происходило, только это были очень редкие дни. Издевательства детей
были самыми жестокими и разнообразными. Но так как со мной никто не
хотел дружить, а только издеваться, я все возможное время проводила
за книгами и учебой. Даже происходящее не обозлило меня настолько,
чтобы я всех ненавидела.
Можно сказать, благодаря их
жестокости я поняла, что рассчитывать мне можно только на себя: за
мной не придет никто из родственников, и никогда не придёт семья,
чтобы забрать к себе. Одна из уборщиц, которая меня жалела, но не
могла помочь, сказала мне одну очень полезную вещь, мне тогда было
шесть лет. Этот наш с ней разговор и сказанную фразу я помню до сих
пор. После очередной драки меня наказали и поставили на колени в
женском туалете напротив унитаза, она нашла меня там, когда пришла
убираться.
