Из хроник Каталины Суарес Кастро
Сердобольный аналитик с душой строптивого музыканта – да-да, это обо мне.
Чего я достигла в свои двадцать? Ну, кроме ведения собственного канала с многомиллионными просмотрами в сети?
Без сожалений ушла из отцовской компании. Выбралась из ужасно выматывающих, токсичных отношений с не-с-тем-человеком. Влюбилась в классного парня – по-настоящему классного, просто обалденного! – думала, таких мамы уже не рожают. Победила саму смерть!
Дальше?
Была на похоронах самого классного в мире парня… Видела, как ближние носят траур по нам обоим… Осознала, что мне дан второй шанс. Но вот бы… вот бы и ОН был рядом со мной. Почему я, а не ОН? Почему не МЫ ВМЕСТЕ? Я осталась одна. В незнакомом месте. В кругу незнакомых людей. Но неожиданно в родной, так мною любимой Испании.
И у меня два вопроса. Как себя чувствовал Каллен, годами учившийся в выпускном классе и собиравший панно из бордовых и синих шапочек, и что за чертовщина происходит в этой школе для богатеньких сливок общества?
Из хроник Ильи Чехова
Я далеко от дома. Учу испанский язык не так давно – до сих пор не понимаю, как я его так быстро освоил? – был готов ради неё на всё. С первого взгляда влюбился, не случалось никогда такого.
Всего одна секунда. Увидел ее, считал глаза и то, что она за ними прячет, – и был убит одним точным выстрелом в голову. Стопроцентное же попадание, какие у меня были шансы, ну, в самом деле, ребят?..
Я знал, она что-то скрывала от меня, что-то сильно ее тревожило. Но Каталина казалась такой хрупкой. Боялся надавить, ненароком отпугнуть вопросами. И вот уже больше нет в моей жизни горячей испанской девочки с непослушной копной изумительных карамельных волос. И я так и не спросил у неё почему… почему она захотела расстаться, даже не объяснившись со мной?
И раз я тут… может, и она тоже? Осталось ее лишь найти среди тысяч лиц. Либо я окончательно сошел с ума тем безумным утром.
1 ноября, вторник.
Сладко постанываю и переворачиваюсь. Под щекой мягко проваливается уютнейшая подушка, она не вызывает подозрение ровно до того момента, когда я, не иначе как на радиочастотах почуяв какой-то подвох, всё же решаю подглядеть одним глазком, что происходит там, за границей мира сновидений. А та-а-ам… что за херня?!
Сна как ни бывало. Резко подскакиваю и сажусь в постели, сдуваю темный спутанный локон с правого глаза, мешающий разглядеть незнакомую обстановку. Заколебавшись дуть и плеваться, помогаю пальцами и суетливо затыкаю волосы за уши. Пока, вытаращив глаза, растерянно оглядываю чужую спальню, сердце набирает бешеный ритм.
Серое кресло. Еще одно – розовое. Голубой диванчик под клеточным окном с тонкой черной рамой. Куча, один над другим, приклеенных на стене рисунков, эскизов и геометрических фигур. Уйма светильников и ламп – над рабочим столом и по одной на каждый угол комнаты. Чертежные инструменты на длинных столах, треугольная линейка, баночки с красками, выставленные рядами над столом. Бутыльки с клеем или с чем-то подобным. Рулоны бумаг на габаритных полках, кое-где непонятные свертки. На столе раскрыты небрежно несколько книг, разложены тетради большого формата. Повсюду стоят макеты архитектуры – миниатюрные вариации часовни, церкви, амфитеатра, каких-то античных башен, самых обыкновенных стульчиков и чайных столиков, какие обычно прилагаются к детскому кукольному набору, – предметы явно ручной работы. Один лист с оранжевым наброском угодил под стол и там и валяется. Словом, творческий бардак проектировщика.
Но не мой бардак.
Спальня явно женская. Мужчине взрыв красок и сочетание розового с желтым и голубым не совсем к лицу.
– Что происходит? – возмущаюсь уже вслух.
