Мальчик слышал глухие звуки яростной схватки и лязг металла. Потолок каюты сотрясался под тяжёлыми сапогами захватчиков, громыхавших на верхней палубе.
– Их тощий боцман свалился за борт, Крэм! – крикнул один из них. – Его сильно покромсали, но плывёт он как одержимый.
– Да пусть его угри сожрут! – раздался в ответ скрежещущий голос. – Давай вниз!
Сапоги заскрипели по лестнице, ведущей на нижнюю палубу. Воспоминание о торопливом голосе эхом отозвалось в затуманенном сознании мальчика.
Здесь ему ничего не грозит. Ничего не грозит…
Волоча за собой одеяло, мальчик отполз к изголовью узкой койки, пока не упёрся спиной в стену каюты. Он подтянул к себе колени, здоровой рукой прижимая к груди книгу, которую читал, и съёжился, стараясь быть как можно меньше. Он зажмурился. Я невидимка, – подумал он.
Оцепенев от страха, он ждал.
* * *
Работорговец Крэм прокладывал себе путь через трупы, отпихивая их ногой. Убитых оказалось всего восемь. Судя по одежде, пятеро были пассажирами. Две женщины – не очень молодые, но всё ещё привлекательные. Какая потеря!
Крэм сунул свой окровавленный топор за пояс. Добыча оказалась лёгкой, но он сомневался, что она стоила трудов.
Корабль был спасательным судном Свободного Ландовела – уродливой старой плоскодонной баржей с парусами, предназначенной для бесшумного хода по мелководью. Похоже, судно довольно долго дрейфовало. Его защитники казались измождёнными и оголодавшими, хоть и сражались они неистово.
А остальные несчастные души, некогда ютившиеся на корабле, ушли туда, где Крэм уже не сможет их достать. Шторм, сломавший мачту, изодравший паруса в лохмотья и разнёсший в щепки спасательные шлюпки, был, несомненно, свирепым и внезапным.
Крэм знал, что здесь произошло. Жилые помещения на таких спасательных судах тесные и душные. Пассажиры старались как можно больше времени проводить на палубе. Но шторм застиг их врасплох, и, когда корабль ходуном заходил у них под ногами, большинство просто смыло за борт или убило летящими обломками.
Крэм выругался, размышляя не об ужасах, пережитых обречёнными на гибель людьми, а о деньгах, которые он заработал бы, продав их в рабство. А ещё о золотых кольцах и монетах, которые пошли ко дну вместе со своими владельцами, хотя у бедолаг, бежавших из Истинного Ландовела, их обычно немного.
Тяжёлая тишина повисла на палубе, когда все его люди спустились вниз. «Ни дать ни взять корабль-призрак, – с тревогой подумал Крэм. – Пожалуй, надо было оставить его в покое». Он вспомнил, как судно медленно скользило по воде, выплывая из густого, мерцающего тумана Эль. Он постучал по лбу скрещёнными пальцами, чтобы отогнать невезение.
– Что вы там возитесь, бездельники? – прорычал он в открытый люк, из которого в темноту спускалась лестница. – Харкер, доложить!