1
На песчаном пляже не было взрослых, лишь маленькая девочка играла вдоль границы сверкавшей воды. По-своему честная игра: собирать красивые ракушки и отдавать морю что-то взамен из своего мира. Что-то столь же симпатичное, красивенькое. Диковинные для морских просторов побрякушки: цветные стёклышки, конфетные фантики и фольга от эскимо – подходили идеально. И вода принимала их, унося в свои глубины откатами волн. Принимала и, казалось, готова была принять всё, что ей ни предложи: и окурки, и гальку, и даже песочные замки!
Хорошо играть с водой! Всё проглотит, всё стерпит!
«Может, вернуть ей некрасивые? Может, они ещё расцветут… раскрасивеют… раскрасятся, в общем».
Девочка села на песок, чтобы перебрать «богатства». Ведёрко сокровищ, по ракушке собранных с песчаного поля, постепенно превращалось в мусорное. Что поделать, игра окончена, а нести добычу домой нельзя – мама отругает за россыпи песка где ни попадя.
Вдруг стало темно и шумно. Девочка подняла голову.
Начался прилив. Море встало на дыбы, ветер свистел и теребил брошенные газеты, норовя унести их Бог знает куда. Перекати-полем по песку слонялся целлофановый пакет. Где-то сбоку, вдоль аллеи, шелестели листья и качались ветви.
Но это лишь обрамление, фон, игравший на атмосферу, будто музыка в фильме-катастрофе. Сама катастрофа виднелась на горизонте.
Чёрное пятно волны росло и приближалось. Налетевшие на солнце облака лишили небеса и песок красок, обратили их в тлен.
Фольга и стёкла поблёскивали в клочьях пены. Они неслись к щедрой девочке, готовые прыгнуть ей в руки. В лицо. В глаза. В беззащитное тело.
Ни встать, ни защититься.
***
– Ай! – вскрикнула Алёна, зажмурившись.
Инстинкт самосохранения взрослой женщины оказался сильнее рассудка. Спасаясь от шквала призрачной волны, Алёна попыталась закрыть лицо, но что-то помешало, что-то удержало руки. Нечаянный рывок головой, и макушка врезалась в лист металла. Удар и приглушённый болью шум – так жизнь ответила на испуг.
Перед глазами заплясали бесформенные разноцветные пятна.
Немного придя в себя, Алёна попыталась пошевелиться, но не вышло. Руки и ноги оказались сцеплены друг с другом скотчем, а сама она лежала, свернувшись в позу эмбриона на твёрдой неудобной поверхности. В крошечные отверстия над головой падало немного света. Блики на стенках намекали Алёне, что она очутилась в металлическом ящике. В голову тут же пролезли мрачные ассоциации с гробом и мусорным баком, отчего медленно наползавший ужас захватил Алёну с головой и заставил вскрикнуть. Не вышло, губы не расцепились, вездесущий скотч не оставил девушке ничего, кроме возможности мычать и скулить. Тысячи обрывков мыслей беспорядочно носились по мозгу, вспыхивали и моментально гасли в урагане эмоций.
Глаза заслезились от гадкого чувства собственной беспомощности. Кислорода не хватало; всё, что поступало извне, тут же превращалось в отработанный, спёртый воздух. Алёна дышала им снова и снова, как утопленник заполнял свои лёгкие стоялой болотной водой.
