- Маргарита Олеговна, вы же понимаете, всю тяжесть сложившейся
ситуации?
О да, я понимаю. Прекрасно понимаю, что сейчас директриса школы
переживает не за моего сына и даже не за того мальчика, который по
её же словам пострадавший. Она печётся за своё место. Как бы не
потерять на старость лет высокую должность, независимо от ситуации.
Место то хлебное. Я сама всю пенсию деда ей в карман тогда
положила, чтобы сын пошёл именно в эту школу. По-видимому зря, раз
на четвёртый год обучения, его стали просто напросто травить.
Словно не дети, а звери дикие. Хотя звери так не делают, там другая
система выживания. Тут же обычная детская жестокость, на которую
преподаватели закрывают глаза. Зато самая престижная школа столицы.
Дети тут никому не нужны по сути, им важен доход, который они имеют
от родителей. Каждый пытается урвать кусок побольше, да
посолиднее.
Директриса смотрит на меня с выжиданием. Явно рассчитывает на
скандал, чтобы окончательно обвинить моего сына во всех тяжких. Аж
глаза лихорадочно заблестели.
- Конечно, понимаю. Только давайте сначала посмотрим запись с
камеры, а потом уже будем ставить вердикт кто виноват.
Пытаюсь говорить спокойно, только выходит отнюдь плохо. Внутри
всё бурлит. Словно лава поднимается. Главное не показывать
свои эмоции. Тогда точно накинутся как стая шакалов.
Сдерживает только то, что ситуация и впрямь тяжёлая. Если раньше
были обычные драки и ссоры, то в этот раз всё намного
серьёзней.
- Да зачем смотреть?! Зачем?! Разве не понятно, что её сын такой же
уголовник, как и папаша. Что смотришь на меня? Тут все прекрасно
знают от кого ты этого выродка понесла. Тьфу... Сына вырастила
такого же. Вон моего Андрюшу чуть не зарезал. Да по нему колония
плачет. Посмотрите на неё. Сама не лучше, проститутка! И ведь не
скрывает даже где, работает. Постыдилась бы людей честных. Тьфу...
Смотреть противно.
Мамаша "пострадавшего" не сдерживается в выражениях. Чуть слюной не
брызжет от бешенства. Мне же хочется размазать эту дрянь по стенке.
Да так, чтобы кровью умылась и не смела рот свой открывать в
сторону моего сына. Про себя молчу, привыкла к таким
возгласам.
Не успеваю ответить, как эту суку осаживает
участковый.
- Гражданка Косова, следите за выражениями. Вы находитесь в
детском учреждении. Выбирайте слова. Не стоит говорить такие вещи в
присутствие детей. - Анна Владимировна, включайте запись. – тут же
обратился в директрисе.
У этой дряни аж лицо пятнами покрылось, только воздух стала хватать
как рыба. Хотела видимо что-то сказать, но замолчала. Да и
директриса перестала стучать ногтями по столу, притихла. Конечно,
чувствует, что придётся на этот раз разбираться. Раз жареным
запахло. Понимает, что виноваты отнюдь не один, а оба.
Я же посмотрела на Артёма. Сын выглядел решительно. В глазах одна
ярость. Такой взгляд был у его отца когда видела его последний
раз.
На тему об отце мы не говорили никогда. Видимо настало время
рассказывать. Как бы не скрывала эту часть своей жизни.
После просмотра видео начался настоящий цирк . Эта силиконовая
тварь истерически кричала, что всё монтаж. Директриса вытирала пот
и хлопала глаза. Было видно, что они ожидали увидеть совсем другое
кино.
Я же радовалась, что видео было со звуком и весь разговор от начала
до конца мы знали.
Обычная детская травля переросла в потасовку. Артём защищаясь от
удара стулом порезал однокласснику руку. В голове не укладывается
откуда у него нож. Вот только время назад не отмотать и ничего не
исправить. Да и драка начала не только оскорблениями на Артёма, но
и на меня.
Мой одиннадцатилетний сын защищал меня. В глубине души поднималась
гордость, но страх за судьбу сына окутывает с головы до
ног.
