Решиться на побег было сложно: у меня была любящая семья,
хороший дом, счастливая и спокойная жизнь. Мама и папа старались
нас оберегать от всех неприятностей. Я знала, что порой были
проблемы, когда мы потеряли половину поголовья скота, или когда был
неурожай и сильно выросли цены на зерно, но для нас с сестрой это
было что-то далёкое и нереальное. Мы в ту пору жили мечтами об
осенней ярмарке, праздничными визитами два раза в год к
родственникам и редкими вылазками в соседнюю деревню, где отец
продавал продукты с нашего хутора и закупал товары из города.
Тогда весь мир для меня был не больше нашего хутора и двух
окрестных деревень. Я знала, что где-то там есть города, а в городе
совсем другая жизнь. Она меня особо не манила до встречи с Риком,
который за свою короткую жизнь, он был чуть старше меня,
побродяжничал уже немало. Именно от него я узнала о высоких
зданиях, которые своими шпилями дотягиваются до верхушек неба, о
кораблях, которые плавают к далёким землям, о пышных платьях и
камнях, что сверкают как звёзды. В шестнадцать лет мне его рассказы
показались ожившей сказкой. К тому же у Рика был хорошо подвешенный
язык, который ему и позволял выживать. По его словам, там жизнь
была каким-то непрекращающимся праздником.
Мы познакомились с ним на осенней ярмарки, где он тут же мне
сделал предложение руки и сердца. Я к тому времени уже думала, что
это и есть любовь, поэтому согласилась. Мы же с ним даже
целовались, тайком за фургонами! Об этом я и рассказала отцу,
посчитав, что теперь раз меня лишили невинности, то нужно замуж.
Тогда отец так рассмеялся, что у него на глазах выступили слёзы.
После этого он велел мне забираться в телегу, а моему кавалеру
пообещал ноги переломать, если ещё раз увидит его около меня.
Тут бы нашей истории с Риком и закончится, но он успел мне
шепнуть, что будет ждать меня ночью, у старой заброшенной мельницы,
до которой мне всего-то надо было добраться. И тогда мы будем
вместе. Поедем в город, устроимся там...
На этом все мечты заканчивались, потому что я не знала, чем
могла бы заняться в городе без чудесных платьев и сверкающих
камней, но была уверена в Рике. Он же там раньше жил, поэтому всё
знал и мог бы меня научить. Эти мысли грели душу.
Мы приехали с ярмарки уже довольно поздно, поэтому нас отправили
спать. Отец начал рассказывать мои братьям, как я «невинности»
лишилась. Смех стоял такой, что в доме стены тряслись. А мне было
обидно. Очень обидно. Хотелось доказать, что я взрослая. Сестра
смотрела на меня с такими глазами, что было видно, как она
ожидала подробностей. Я думала рассказать ей о Рике, рассказать о
том, что мы договорились сбежать в город, но понимала —
проболтается, поэтому изобразив обиду на весь мир, я притворилась,
что сплю.
Время тянулось медленно. Казалось, что оно надо мной издевается.
Еле тянется. День был таким суматошным, что я всё время боялась
уснуть и проспать побег. На какое-то время так и случилось. Не
знаю, сколько я проспала, но проснулась я как от толчка. Сара давно
спала. Её сопение разносилось по всей комнате. Внизу было тихо. Я
осторожно выбралась из кровати.
В ту ночь светила полная луна, которую так и норовили закрыть
облака, поэтому она то открывалась, то вновь пропадала. Была бы я
постарше, то поняла, что на улице сильный ветер и надо одеться
теплее. Я же надела нарядную юбку, в которой танцевала на ярмарке,
сапоги на каблучке, которые отец специально покупал для танцев, а
не для ходьбы, потому что в них по тропинкам ходить было очень
сложно. Как я решилась обойтись простой косой, а не сложной
причёской — не знаю. Наверное поняла, что ещё немного и Рик точно
меня не дождётся. Накинув на плечи шаль, я стала спускаться.
Приходилось идти на мысочках, потому что каблуки бы перебудили весь
дом. Но я боялась, что кто-то услышит моё дыхание и это меня
выдаст, поэтому старалась дышать через раз. Сложности возникли
около двери. Запор не хотел поддаваться. Потом ветер дул в нашу
сторону и всё время пытался дверь захлопнуть. Но я с ним справилась
и оказалась на улице.
