На окраине города звуки улицы
перебивал глухой стук из старого подъезда с протяжной женской
мольбой:
— Маргарита Иосифовна-а... — жалобно простонала в сотый раз,
оперевшись щекой и ладонью об обшарпанную дверь. — Всего один
месяц, — тут же перебила себя: — Неделя! Дайте мне всего неделю! Я
заплачу!! — в моей груди поднялся плотный сгусток надежды и, я с
мольбой заглянула в узкий дверной глазок.
— Плачь сколько влезет! Меня не проймёшь! Три месяца! — рявкнула
старым хрипловатым голосом хозяйка квартиры, заставив меня
испуганно отпрянуть назад. — Ты три месяца уже не платишь аренду! Я
несколько раз приходила! И Что? — со злостью процедила женщина.
— И что? — скорее по инерции переспросила.
— Тебя не было дома! — негодующе выдала хозяйка моей бывшей
норки.
— Маргарита Иосифовна, вам нельзя волноваться. У вас там это,
давление, — произнесла ласково с лёгким флёром заботы и снова
прильнула к двери. — Откройте дверь, пожалуйста, давайте все
обсудим за столом... Я заварю вам вкусный ромашковый чай, — с
заботой предложила, тихо скребя ноготками деревянную
поверхность.
— Никогда! Никогда больше не будет ноги провинциалки в моей
квартире! — с раздражением ответила женщина из-за наглухо закрытой
двери. — Приезжают, не платят, а потом их ещё не выгнать! Наглецы!
— со злостью прохрипела и сильно закашляла.
— Ну вы же знаете, какое сейчас время... — продолжила давить на
её человечность.
Туристическая компания, в которой я проработала полгода, в
момент испарилась, когда всплыли фишинговые продажи экзотических
турпутевок. С записью в трудовой "ТурРайБронь" все другие
турагенства отказывали в работе, не желая портить свой имидж.
Я даже пробовала работать официанткой во время личного
туркризиса. Но и там ушла в минус, когда меня с треском выгнали. С
таким же оглушающим треском, как постоянно бьющаяся посуда с моего
крохотного подноса во время работы. Ну не моё это! Моё — это
отправлять счастливых людей в райский отпуск! В какую-нибудь тёплую
страну... на море... пляж с коктейлями...
— Вот и поезжай в свою провинцию, пока время такое! — жёстко
выдернула меня из розовых мыслей хозяйка квартиры.
— Маргарита Иосифовна... — вновь жалобно простонала, приложив
ладонь к деревянной поверхности.
— Ещё раз постучишь, нахалка, я вызову милицию! — грозно заявила
женщина.
"Так у нас ведь полиция..." — мысленно запнулась на её
словах.
— Можно, я хотя бы вещи соберу? Через несколько часов стемнеет,
а район тут неблагополучный. Я все соберу, упакую и ранним утром
уйду? Ась?
— Все в чемоданах! — жёстко отрезала боевая старушка.
Я покосилась взгляд на серебристый пластиковый чемодан, одиноко
стоящий возле потрескавшейся голубой стены, и на небольшую
спортивную сумку, забитую не пойми чем.
— Может, вы что-нибудь забыли положить? — с надеждой
поинтересовалась и привстала на носочки, заглядывая в узкую дверную
щель.
С той стороны раздался спокойный и требовательный голос
хозяйки:
— Милиция? Миленький, ко мне в квартиру пытаются ворваться.
Царапают и выбивают дверь, — женщина строго и по-учительски описала
неприятную ситуацию.
— Да не выбиваю я! — тут же не согласилась. — Впустите хотя бы
на но-о-очь! — расстроенно стукнула кулачком по двери.
— Да-да-да, именно вандалят, выламывают дверь, — не обращая на
меня внимания, женщина говорила по телефону. — Приезжайте
быстрее!
Маргарита Иосифовна начала диктовать адрес, а я поняла, что
сейчас приедут полицейские и заберут меня под белые рученьки. К
счастью, в мои планы категорически не входил сон в местном участке,
да и на работе запись о вандализме была ни к чему.
"ТурРайБронь за глаза хватит..." — угрюмо подумала.
Я нехотя отлепилась от шершавой поверхности, закинула спортивную
сумку на чемодан и стала медленно спускаться по лестнице.
