Многоголосый девичий смех заставил меня вздрогнуть. Выругавшись
про себя, я опустила на колени раскрытый учебник.
Да чтоб вас всех! Специально сбежала в сад из дамских покоев,
нашла беседку поуединенней, чтобы спокойно позаниматься, — и тут
никакого спасу нет! Мало мне, что за неявку на экзамен сразу
поставят «неудовлетворительно», значит, придется идти на пересдачу,
и отношение будет соответствующим. Так еще и стая… в смысле свора…
то есть сонм блистательных дам везде достанет.
Рядом плеснуло, будто кто-то наколдовал водный шар в паре ярдов
над землей, и звонкий женский голос добавил:
— Иди остынь, герой-любовник, не для тебя в этом саду розы
растут!
Снова смех. Я мимолетно посочувствовала неведомому
«герою-любовнику» — эта «роза» явно не для него. Голос я узнала.
Герцогиня Абето — главная претендентка на руку императора… Тьфу ты!
В смысле, в конце концов император, скорее всего, попросит ее руки,
остальные, и я в том числе, тут так, для декорации.
И все же сама идея отбора — дурь редкостная! Это мужчины должны
соперничать за внимание дамы, не говоря уж о ее руке и сердце, а не
дамы — пихаться локтями ради внимания мужчины, пусть он даже трижды
император и дракон. Жаль, что мне пришлось участвовать в этой дури.
Мысленно выругавшись, я попыталась снова переключить внимание на
учебник.
Не тут-то было. Скрипнули ступени, в беседку ввалился мужчина.
Кажется, это и был несостоявшийся «герой-любовник» — мокрые темные
волосы прилипли к плечам, мокрые штаны, в руках ком мокрой ткани —
наверное, камзол и рубаха. Я снова уткнулась в учебник, щеки
обожгло жаром: облепивший нижнюю часть тела шелк вовсе ничего не
скрывал, даже то, о чем девица в теории не должна иметь
представления. Впрочем, там и без того было на что посмотреть:
широкие плечи, узкая талия, четко очерченные мышцы, играющие под
кожей при каждом движении.
На лице мужчины изумление боролось с весельем, наконец веселье
победило, и он расхохотался — открыто и ничуть не зло, словно
выходка герцогини вовсе его не задела, лишь позабавила.
Отсмеявшись, он заметил меня.
— О, прошу прощения, милая барышня, я не думал, что тут кто-то
есть.
Глубокий баритон словно осязаемо коснулся кожи, заставив мои
щеки запылать еще сильнее. Хорошо что вокруг густые заросли и в
беседке полумрак. Мне пришлось сглотнуть, чтобы быть уверенной, что
голос прозвучит ровно:
— Ничего страшного.
— Я помешал вашим занятиям.
— Я как раз собиралась уходить.
— Лучше уйду я. Еще раз простите, я не хотел вас смущать.
Я фыркнула. Смутить? Будущего целителя? Такой малостью, как
полуголый мужчина?
— Нет-нет, вам надо высушить одежду, а то этот весенний ветерок
крайне коварен.
Я прикрыла учебник, заложив страницу пальцами. На самом деле мне
совсем не хотелось уходить — и вовсе не из-за жгучего взгляда
красавца, от которого мурашки пробегали по коже. Просто я с таким
трудом нашла эту беседку в дворцовом саду, заполненном дамами, и
перспектива возвращаться в покои слушать щебет соседок меня вовсе
не радовала.
Нет, я ничего не имела против обсуждения последних модных веяний
или оттенков румян: я не собираюсь в монашки, в конце концов, и мне
нравится чувствовать себя симпатичной. Но не когда мне надо учить,
пропади оно все пропадом, бросать университет из-за отбора я вовсе
не собиралась.
Красавец, кажется, тоже уходить не хотел — и тоже наверняка не
из-за моих прекрасных глаз. Просто тащиться по дворцовому саду,
опять же заполненному дамами, изображая мокрую курицу, — так себе
удовольствие.
— Давайте не будем друг другу мешать, — предложила я. — Сойдемся
на том, что я отвернусь и продолжу читать, а вы спокойно высушите
одежду и удалитесь.
На его лице промелькнуло изумление. В следующий момент я и сама
поняла, что мое предложение может быть расценено как бесстыдное, но
прежде, чем я успела извиниться и подхватиться со скамейки, мужчина
улыбнулся. Открыто и немного растерянно, и от этой улыбки у меня
сердце ухнуло в низ живота и не сразу вернулось обратно, а когда
вернулось, заколотилось как ненормальное.
