Крейн Виллеард, глава своего рода,
мужчина лет шестидесяти на вид, сидел на удобном диване в зеленой
гостиной своего огромного замка и задумчиво смотрел на пятилетнюю
девчушку с черными смоляными волосами и синими-синими глазками.
Девчушка сидела на ковре в окружении красок, цветных мелков,
карандашей, бумаги для рисования и увлеченно выводила на одном из
листов незатейливый рисунок.
- Деда – вдруг оторвалась девочка от
своего занятия – Скажи, а почему каждый раз, когда мы ходим в гости
к папе, мама плачет?
Виллеард на этот вопрос внучки лишь
грустно улыбнулся. За последние месяцы девочке уже не раз говорили,
что ее папа умер, но ребенок, казалось, не понимал смысла этого
непонятного для нее слова «умер». Пускаться в объяснения? Зачем,
если она вырастет и сама все поймет. Для ребенка после смерти отца
почти ничего не изменилось. Папа всегда занят, папе некогда, папа
устал… Девчушка как раньше его почти не видела, так не видит и
сейчас. При этом любимая няня, проводившая с малышкой большую часть
времени, по-прежнему остается рядом, и мама всегда с ней. И если
раньше Камили учила свою дочь вышивать и правильно вести себя за
столом, то сейчас к «обязательной программе» добавились частые
прогулки до семейного кладбища, к папе «в гости»…
А вот для самого главы рода смерть
единственного сына была огромным ударом. Он потерял не только сына,
но еще и приемника, последнюю надежду на то, что род Хаоса не
угаснет, не утратит свою силу. Виллеард уже не молод, сколько еще
он продержит власть в своих руках? Лет десять? Больше? Кто потом
возглавит род? Нет, желающие то найдутся... Роддард, например, сын
его кузена, давно мечтает занять это место (Виллеард даже уверен,
что именно он и приложил руку к смерти его сына, вот только
доказать ничего так и не удалось). И если Виллеард был одним из
сильнейших носителей дара, ему подчинялись все стихии, то остальным
мужчинам рода Хаоса повезло куда меньше.
Ах, если бы пять лет назад у Виллеарда
родился внук, а не внучка… Нет, Ксантию он любил, но ведь она
никогда не сможет стать главой рода. Во-первых, она всего лишь
девочка, а во-вторых, дар она не унаследовала. У женщин вообще
редко проявляются какие-либо виды дара, а если и проявляются, то
это, как правило, слабый дар целительства. Камили только и может,
что небольшие царапины заживлять, а ее дочери не передалось даже
этого.
- Деда, ну почему? – повторил вопрос
ребенок, отвлекая Виллеарда от его невеселых раздумий.
- Твоя мама плачет, потому что ей
грустно.
- А почему ей грустно?
- Она грустит, потому что очень скучает
по твоему папе, Ксантия – ответил со вздохом Виллеард.
На лице девочки появилось задумчивое
выражение, ее черные аккуратные бровки озадаченно нахмурились.
- Но мы ходим в гости к папе почти
каждый день – растерянно поведала девочка, помолчала пару
мгновений, а потом ее лицо просветлело, она даже слегка улыбнулась
– Я поняла, деда! Я поняла, почему она грустит!
Со стороны главы рода донесся очередной
тяжелый вздох. Виллеард поднялся с дивана с намерением покинуть
гостиную и позвать няню девочки, но следующие слова Ксантии его не
просто остановили, в тот момент ему показалось, что они разделили
всю историю рода Хаоса на до и после.
- Маме грустно, потому что папа с ней
больше не разговаривает – пояснял ребенок с умным видом, крутя в
руках цветной мелок красного цвета – Он теперь только со мной
разговаривает. Я сначала думала, что папа на маму за что-то
обиделся и поэтому с ней не разговаривает. Но папа говорит, что
мама его просто не слышит…Хотя меня она хорошо слышит, а папу
почему-то нет. Папа иногда и сюда приходит, но он говорит, что
больше это не его дом. Вот и приходится мне самой к нему в гости
ходить, даже если на улице холодно – закончила свою речь синеглазая
девочка, вздохнула совсем по-взрослому.
