© Месяц, В. Г., текст, 2016
© Трофимов, Б. В., художественное оформление, 2016
© Издание. Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2016
* * *
Раньше мы воскуряли благовония в священных рощах, мирно пасли бизонов, прыгали через костры и коллективно купались голыми в зеркальных водоемах, а потом пришли цивилизаторы, крестоносцы… белые… Знакомая песенка, да? Я далек от идеализации язычества и гневного демонизма, плохо отношусь к жертвоприношениям, сниманию скальпов и отрубанию голов, но столь напористое продвижение рациональной цивилизации, которая может похвастаться чем угодно, но не глубиной мышления и бескорыстностью веры, постоянно ставит вопрос: «С кем вы, художники слова?»
Казалось бы, ответ ясен: на стороне слабых, бедных, униженных, – таков закон жанра. Почему все происходит иначе? Почему поэты заняты исключительно самими собой или с самоубийственным восторгом стряхивают с себя последние пылинки традиционных культур, примеряя одежды поношенного ширпотреба? Народы интересны лишь тем, чем отличаются от прочих. Не я обращаюсь к коллективно-мистическому сознанию – оно существует и обращается ко мне. Я чувствую себя туземцем, чьи капища будут вот-вот разрушены, женщины уведены в рабство, земля продана за горсть стеклянных бус, жизнь лишена смысла по образу и подобию могущественных соседей. И это не политическая позиция. Это стихи выматывающего душу сомнения и, если хотите, страха.
На карте Меркатора (XVI век) Норумбега, царем которой является главный герой этой книги Хельвиг, обозначена в районе Новой Англии. Тур Хейердал называл это место «Норвежским домом», предполагая, что территория освоена чуть ли не с благословения папы Римского, задолго до Колумба. По другим источникам – название индейское, абенакское и означает лишь обилие водопадов. Мне была важна фонетика, странное слово «Норумбега»: я пытаюсь написать эпос некоего северного народа, того гигантского европейского кочевья, которое было обозначено римлянами как варвары.
Латинская поэзия создана, варварская – нет, и это, возможно, связано с другим подходом к языку. Отсутствие письменности у некоторых племен говорит скорее о большей разборчивости в слове: молитва и газета, небесный и земной алфавиты. Кельтика, германо-скандинавские саги, славянские былины, фольклор Сибири и Северной Америки могут служить источником для этой работы.
Я начинал с необязательной игры. Потом переключился на разномастные первоисточники. Любой артефакт древности представлен осколками: черепки ваз, бюсты с отколотыми носами, разбитые скульптуры. Здесь этими осколками являются стихи. У истоков европейской цивилизации по-прежнему стоит пиар-проект Гомера в виде «Илиады» и «Одиссеи». Демократия побеждает восточную сатрапию. Между тем археологические находки, сопоставляемые с античными и более поздними материалами, подводят нас к мысли, что эпос Гомера – абсолютный вымысел и что, несмотря на величие содеянного, «слепой певец» – первый фальсификатор истории. Об этом говорит Дион Христосом в своей знаменитой разоблачительной речи. Ему вторит наш современник, академик М.Л. Гаспаров. Неважно, была ли та война в действительности и кто в ней победил. Важно то, что художественное слово победило историческую правду. Попытки написать новый эпос для нынешней «техно-языческой» цивилизации должны приветствоваться.
Образ северного будды, белого царя Хельвига, несмотря на относительную самостоятельность, можно считать собирательным. Хельги, Хлодвиги, Хендрики и Хильдерики в кельто-германском пантеоне представлены щедро. Был даже некто Хендрик у ирокезов (Ти Е Нин Га Роу, император шести наций). Северный будда и должен быть повсюду и нигде, вчера и завтра. Для русского уха логично было бы отождествить Хельвига с легендарным Хельги (Вещим Олегом).
