Утром перебираю счета за квартиру, зарывшись рукой в копне своих волос.
– Не расстраивайся ты так, нам на работе премию обещали, – успокаивает мама.
Два месяца назад наша жизнь изменилась.
– Я найду заказ, так что, это ты не волнуйся, – отвечаю с упрямством.
Мама целует меня в макушку и убегает на работу.
До того, как моя жизнь во второй раз круто перевернётся, остаётся меньше минуты.
Открываю ноутбук и обновляю страницу в браузере. Новых заказов нет. Выходит, фиговый я дизайнер без папы. Только на его имени и выбилась в люди, а теперь, слухи о том, что его не стало, быстро разлетелись. Старые клиенты отказались от трёх долгосрочных заказов, узнав, что отец не примет в дизайн-проекте никакого участия. Двоих клиентов я потеряла сама, когда попала в затяжную депрессию из-за того, что папы не стало.
Я думала, жизнь кончена. Всё и правда изменилось.
А тем временем, до того как всё перевернётся ещё раз, остаётся меньше десяти секунд.
Я снова обновляю страницу нашего сайта. Новых заявок: 0. Телефон молчит.
Папа был великим человеком. По его проектам делались богатейшие дома в области. В начале его карьеры, когда я была совсем крошкой и ещё не знала, что пойду по стопам отца, он часто работал на выезде и приезжал домой только на выходные. А в последние семнадцать лет он занимался огромным особняком очень влиятельного и богатого человека. Я толком не знаю, кем работал его заказчик, какой-то бизнесмен, фирмы, акции, всё такое.
Это было в соседнем городе, и папа бывал там чаще, чем дома, практически жил у них, а к нам приезжал через выходные. Один раз мы с мамой ездили к нему, мне было восемь. Я смотрела на этот особняк, открыв рот. Мне кажется, этому дому не было конца и края. И я видела того богатого, седовласого мужчину, владельца, и его жену. Они называли папу гением и говорили, как им повезло, что он взялся за их большой дом.
Оказалось, что я плохо переношу дорогу. В пути мне становилось дурно, поэтому вместе мы больше не ездили к отцу. Только он приезжал по возможности. И иногда мама оставляла меня с бабушкой и уезжала одна. Папа скучал вдали от дома, но деньги были очень хорошие, так что мы с мамой ни в чём не нуждались.
Последний месяц своей жизни папа провёл с нами. Вернулся, когда заболел и так и остался. Жизнь гениального человека унес дурацкий вирус. Папа так много кашлял, было страшно. Всё, что нам удалось накопить, мы потратили на его лечение. Всё оказалось бесполезно. Хотя, возможно, поэтому он продержался так долго. Если бы понадобилось, и я, и мама, мы бы снова всё отдали, лишь бы побыть с папой подольше.
Взгляд снова падает на счета. Сейчас я без заказов, а маминой зарплаты едва хватает на жизнь. Я перебираю листовки с рекламой, платёжки, газеты – всё, что достала из почтового ящика, и мне на глаза среди этого вороха бумаг попадается конверт, который я сначала не заметила.
До того, как всё перевернётся, осталось ноль секунд.
Это письмо. Адресовано Зиновьевой Стеллой Анатольевной на имя моего отца. Я вскрываю конверт. Внутри короткий текст, напечатанный на кипельно-белой бумаге.
Папу просят явиться в тот самый особняк, где он работал последние годы, поскольку его владельца не стало три дня назад, и отец включён в завещание. Указано, что пишет непосредственно нотариус папиного работодателя, Назарова Анатолия Платоновича.
Я вспоминаю, что именно так звали богатого, пожилого хозяина особняка.
Перечитываю письмо ещё раз. Тут явно какая-то ошибка.
Я нахожу номер этой Стеллы Анатольевны и звоню. Отвечает девушка с молодым, тоненьким голоском. Я хочу объяснить всё нормально, но мысли путаются:
– Меня зовут Лиза, Елизавета Матвеева. Мне пришло письмо от вас. Ну, то есть, не мне, а на имя отца. Я дочь Матвеева Константина. Там речь о завещании Назарова. Это вы отправляли письмо? Тут какая-то ошибка. Папы не стало два месяца назад.
