Захожу в гостиную особняка и не могу поверить глазам. Передо мной сидит Он! Марк Трошин. Мой обидчик из прошлого. Человек, разбивший мне сердце, опозоривший меня!
Смотрит на меня, округлив глаза, и переводит взгляд на Александра Павловича:
– Отец, где ты её откопал? Ни за что!
– Ничего не хочу слышать, – рявкает старик. – Раз не смог выбрать себе жену, я сделал это за тебя!
– Что, простите? Вы обо мне? – хлопаю ресницами, а сердце уходит в пятки.
– Погоди немного, Вероника, – успокаивает Трошин старший.
– Отец, что за игры? Я найду себе жену. Дай мне время.
– У тебя его было достаточно! Штамп в паспортах у вас уже стоит. Эта девушка будет идеальной женой для тебя. Познакомитесь поближе и сами поймете.
Смотрю на них и не могу поверить: неужели это всё происходит на самом деле? Меня обманом сюда заманили, поженили с человеком, которого я терпеть не могу. И как меня угораздило так влипнуть?
– Я улетаю по работе, – продолжает старик. – Минимум на три месяца. Оставляю вас наедине. – Переводит добродушный взгляд на меня: – Вероника, дочка, добро пожаловать в семью.
И только когда дверь за Трошиным старшим закрывается, Марк говорит мне ледяным тоном:
– Не знаю, как ты уболтала отца, но раз так, супружеский долг тебе придётся исполнить.
Три недели спустя
Одной рукой держу поднос, другой тяну юбку своей униформы вниз. Наверное, никогда не привыкну к одежде, которая едва прикрывает зад. Звуки от моих каблуков разносятся по стенам длинного коридора особняка Трошиных. А я останавливаюсь у кабинета Трошина младшего и стучу в дверь.
– Марк, можно?
– Заходи.
Марк сидит за компьютером и просматривает документы, пока я расставляю на столе тарелки и чашки.
– Чёрный чай и лимоны в сахаре, как ты любишь.
Он только сейчас отрывается от монитора и поднимает на меня взгляд. Оценивает мой внешний вид. Пробегает глазами по изгибам тела.
– Спасибо, – кивает мне с какой-то хищной ухмылкой.
Неужели сказал спасибо? Первый раз. Сначала завалил работой по уши, не замечал, слова доброго не произнёс за три недели, а теперь вдруг «спасибо».
– Пожалуйста, Марк. Я пойду. – Делаю шаг от его стола, но Марк останавливает меня за руку.
– Погоди минуту.
Замираю и перевожу дыхание. Становится жарковато. Неосознанно дую себе на грудь, и это движение не ускользает от внимательных глаз Трошина. Чего он хочет?
– Я хочу с тобой поговорить, давай присядем. – Ведёт меня за руку к дивану у кофейного столика.
Садимся совсем рядом. Диван такой узкий. Незаметно тяну юбку вниз и кладу руки себе на колени.
– Вероника, мышонок, я был не прав, когда завалил тебя работой. Я так злился из-за твоего отказа. Ты ведь всегда мне нравилась. – Голосом словно в негу затягивает, говорит сладко и нежно.
– Всегда? – смотрю на него и хлопаю ресницами.
На секунду наши лица замирают друг напротив друга. Так близко. Он тянется ко мне, но не целует, а едва касается губами моего уха и шепчет:
– Всегда.
По телу проносится вихрь мурашек, я содрогаюсь. И это тоже не ускользает от Трошина. Он подмечает всё.
Сердце у меня стучит так, будто пытается проломить грудную клетку и выпрыгнуть наружу. К нему. К Марку.
И я позволяю чувствам взять контроль над моим телом. Задвигаю разум куда подальше. В дальний-дальний ящик.
Марк жадно целует меня в губы, и я отдаюсь ощущениям без остатка.
Каждая клеточка тела отзывается мурашками от прикосновений. Его рук. Его губ.
Неужели, это то, чего я на самом деле хотела? Отдаться Марку Трошину? Услышать от него признание. И быть с ним?
С этим самодовольным, самовлюблённым нахалом, который однажды меня уже обманул.
А ведь ещё три недели назад он говорил, что я не в его вкусе, как спутница жизни, однако, уговаривал меня родить ему ребёнка только чтобы его отец отвязался. Только чтобы завладеть всем бизнесом. А меня он хотел выставить из дома с пачкой денег в зубах и без возможности видеть моего малыша. Мерзавец.
